Большая и дорогостоящая культурная работа Ордена с 1280 по 1400 в не особо располагающей к тому от природы стране и нарушаемая повторяющимися войнами, предполагала наилучшие принципы управления и такой же управленческий аппарат. О нем, в том что касается центрального управления, говорилось ранее. Однако, сказанное там нужно повторить еще раз: Орденское государство не было единым централизованным , как например, королевство Сицилия при императоре Фридрихе II, а состояло из 11 самостоятельных областей, орденских земель Пруссия и Ливонию и 9 епископств.
Поэтому нельзя говорить об орденском государстве в строгом смысле этого слова, а только о единой федерации. То, что в столь стесненном геополитическом положении, это было далеко не идеальное положение вещей, очевидно. Этот вольный конгломерат должен был развалиться от первого же крепого шторма, если одному из партнеров не удалось бы спаять всех воедино и добиться реальной гегемонии. В качестве такового при данном соотношении сил только Тевтонский Орден мог приниматься в расчет.
Для него самого было пагубно, что оба ландмейстера - Пруссии и Ливонии юридически были полностью независимы друг от друга, и понуждались к сотрудничеству только орденским союзом и общностью интересов. Это обстоятельство парализовало силы ордена в его стремлении оформить прусско-ливонскую осударственную территорию в настоящее единое государство. В Ливонии ордену никогда не удавалось как-нибудь подчинить епископов и их областях. Ландмейстер добился только положения primus inter pares (первого среди равных) и время от времени очень неохотно принимаемой и вновь и вновь отвергаемой гегемонии.
В Пруссии, напротив, орден была могущественным как владелец двух третей страны и трех епископств. Прусские епископы добровольно отказались от независимой внутренней и внешней политики, принимали участие в войнах и договорах ордена, сотрудничали с ним при колонизации, короче, они смирились с гегемонией ордена. Он, со своей стороны, избегал всякого вмешательства в епископских областях, советовался с епископами и с соборными капитулами во всех важных делах и действовал в религиозных и церковных вопросах в соответствии с их мнением.
Таким образом в Пруссии сложились доверенные отношения между епископатом и орденом.
Разумно предвидя дальнейшее их развитие орден очень рано пригласил представителей городов, называемых городскими посланцами, в качестве советников, особенно в торговых и промышленных делах. В 1292 году дело дошло до первого городского съезда. Последующие происходили в 14-ом веке через большие интервалы времени: в 1335, 1338, 1358, 1375, 1380, 1385, 1386, 1389. С 1400 городские съезды собирались каждый год.
Городские посланцы и епископы были во время заседаний юридически только советниками; сословного представительства, подобного действующему в старой империи с 1231, не появлялось в Пруссии до 1400. В старой империи наличие политических партий и потребность в деньгах князей вынудили правительство предоставить представительство своим подданным, которое введено в имперском статуте короля Генриха от 1231: „Ни имперские князья, ни кто-нибудь другой не могут издавать законы или новые права без предварительного согласия лучших страны." Выражение: "лучшие" опять содержит зародыш постоянных споров; если сначала к этой категории были причислены владельцы замков, то вскоре они должны были допустить и прелатов, затем также министериалов и, в конце концов, земельные княжеские города к этому привилегированному положению.
В орденской земле Пруссия не имелось, как уже сказано, никакого сословного представительства. Господствовала разновидность патриархального режима с большим суверенитетом магистра. Он функционировало настолько хорошо, что до 1410 против него никогда не звучало жалоб. После 1410 политическое положение было таково, что никакое правительство не смогло бы удовлетворить его требованиям. Таким образом, можно, пожалуй, говорить, что режим, против которого в течение почти 200 лет не звучало ни единой жалобы, должен был быть разумным, справедливым, и отвечающим стоящим перед ним задачам.
В Ливонии положение ордена, как уже говорилось, было куда более неблагоприятным. Здесь постоянно шли споры и, время от времени, открытая борьба между орденом и епископами. Вследствие этого они стали настолько зависимыми от своих вассалов, что должны были предоставить им после 1424 ежегодный ландтаг.
Государство Тевтонского ордена было уникумом в западноевропейской государственной системе средневековья. Таким же уникумом был его управленческий аппарат.
На западе с его чисто натуральным хозяйством всем государственным должностным лицам должны были "платить зарплату" недвижимым имуществом. Бенефиций или лен был связан, следовательно, со службой. Эта оценка вскоре сменилась противоположной, а именно: главное дело - лен, должность - приложение к нему. В Сицилии король Роджер II и император Фридрих II сломали ленное государство, позволив занимать все государственные должности только специально обученным, постоянно оплачиваемым и в любое время призываемым к ответу служащим. В государстве Тевтонского ордена эта система стала правилом и в известном смысле была улучшена. Всеми государственными учреждениями управляли братья ордена, которые подготавливались к этому заранее и в любой момент могли быть привлечены к ответу. Однако, они не получали за свою службу ни денег, ни лена сверх скудного содержания, которым пользовались все братья ордена. В то время ни одно государство Европы, пожалуй, не имело столь дешевого, надежного и, вероятно, квалифицированного чиновничьего аппарата, как государство Тевтонского ордена. В этом солидном управленческом аппарате и скрыта тайна великих дел ордена в своих землях. Этой системой много восхищались, разыскивали ее истоки и полагали, что их надо приписать императору Фридриху II, мнимому учителю Великого магистра Германа фон Зальца. Тот, кто прочитает орденские правила, найдет там представленным весь управленческий аппарат. Однако, эти правила происходят от тамплиеров и были закончены еще за 100 лет до императора Фридриха II.
Управленческий аппарат, естественно, должен был базироваться на правильных и целесообразных принципах управления. Орден с самого начала стремился точно обозначить легкопереносимые права и обязанности подданных и обеспечить каждому сословию достаточный экономический уровень. Кроме того, он уделял особое внимание финансам и системе социальной защиты.
Поэтому нельзя говорить об орденском государстве в строгом смысле этого слова, а только о единой федерации. То, что в столь стесненном геополитическом положении, это было далеко не идеальное положение вещей, очевидно. Этот вольный конгломерат должен был развалиться от первого же крепого шторма, если одному из партнеров не удалось бы спаять всех воедино и добиться реальной гегемонии. В качестве такового при данном соотношении сил только Тевтонский Орден мог приниматься в расчет.
Для него самого было пагубно, что оба ландмейстера - Пруссии и Ливонии юридически были полностью независимы друг от друга, и понуждались к сотрудничеству только орденским союзом и общностью интересов. Это обстоятельство парализовало силы ордена в его стремлении оформить прусско-ливонскую осударственную территорию в настоящее единое государство. В Ливонии ордену никогда не удавалось как-нибудь подчинить епископов и их областях. Ландмейстер добился только положения primus inter pares (первого среди равных) и время от времени очень неохотно принимаемой и вновь и вновь отвергаемой гегемонии.
В Пруссии, напротив, орден была могущественным как владелец двух третей страны и трех епископств. Прусские епископы добровольно отказались от независимой внутренней и внешней политики, принимали участие в войнах и договорах ордена, сотрудничали с ним при колонизации, короче, они смирились с гегемонией ордена. Он, со своей стороны, избегал всякого вмешательства в епископских областях, советовался с епископами и с соборными капитулами во всех важных делах и действовал в религиозных и церковных вопросах в соответствии с их мнением.
Таким образом в Пруссии сложились доверенные отношения между епископатом и орденом.
Разумно предвидя дальнейшее их развитие орден очень рано пригласил представителей городов, называемых городскими посланцами, в качестве советников, особенно в торговых и промышленных делах. В 1292 году дело дошло до первого городского съезда. Последующие происходили в 14-ом веке через большие интервалы времени: в 1335, 1338, 1358, 1375, 1380, 1385, 1386, 1389. С 1400 городские съезды собирались каждый год.
Городские посланцы и епископы были во время заседаний юридически только советниками; сословного представительства, подобного действующему в старой империи с 1231, не появлялось в Пруссии до 1400. В старой империи наличие политических партий и потребность в деньгах князей вынудили правительство предоставить представительство своим подданным, которое введено в имперском статуте короля Генриха от 1231: „Ни имперские князья, ни кто-нибудь другой не могут издавать законы или новые права без предварительного согласия лучших страны." Выражение: "лучшие" опять содержит зародыш постоянных споров; если сначала к этой категории были причислены владельцы замков, то вскоре они должны были допустить и прелатов, затем также министериалов и, в конце концов, земельные княжеские города к этому привилегированному положению.
В орденской земле Пруссия не имелось, как уже сказано, никакого сословного представительства. Господствовала разновидность патриархального режима с большим суверенитетом магистра. Он функционировало настолько хорошо, что до 1410 против него никогда не звучало жалоб. После 1410 политическое положение было таково, что никакое правительство не смогло бы удовлетворить его требованиям. Таким образом, можно, пожалуй, говорить, что режим, против которого в течение почти 200 лет не звучало ни единой жалобы, должен был быть разумным, справедливым, и отвечающим стоящим перед ним задачам.
В Ливонии положение ордена, как уже говорилось, было куда более неблагоприятным. Здесь постоянно шли споры и, время от времени, открытая борьба между орденом и епископами. Вследствие этого они стали настолько зависимыми от своих вассалов, что должны были предоставить им после 1424 ежегодный ландтаг.
Государство Тевтонского ордена было уникумом в западноевропейской государственной системе средневековья. Таким же уникумом был его управленческий аппарат.
На западе с его чисто натуральным хозяйством всем государственным должностным лицам должны были "платить зарплату" недвижимым имуществом. Бенефиций или лен был связан, следовательно, со службой. Эта оценка вскоре сменилась противоположной, а именно: главное дело - лен, должность - приложение к нему. В Сицилии король Роджер II и император Фридрих II сломали ленное государство, позволив занимать все государственные должности только специально обученным, постоянно оплачиваемым и в любое время призываемым к ответу служащим. В государстве Тевтонского ордена эта система стала правилом и в известном смысле была улучшена. Всеми государственными учреждениями управляли братья ордена, которые подготавливались к этому заранее и в любой момент могли быть привлечены к ответу. Однако, они не получали за свою службу ни денег, ни лена сверх скудного содержания, которым пользовались все братья ордена. В то время ни одно государство Европы, пожалуй, не имело столь дешевого, надежного и, вероятно, квалифицированного чиновничьего аппарата, как государство Тевтонского ордена. В этом солидном управленческом аппарате и скрыта тайна великих дел ордена в своих землях. Этой системой много восхищались, разыскивали ее истоки и полагали, что их надо приписать императору Фридриху II, мнимому учителю Великого магистра Германа фон Зальца. Тот, кто прочитает орденские правила, найдет там представленным весь управленческий аппарат. Однако, эти правила происходят от тамплиеров и были закончены еще за 100 лет до императора Фридриха II.
Управленческий аппарат, естественно, должен был базироваться на правильных и целесообразных принципах управления. Орден с самого начала стремился точно обозначить легкопереносимые права и обязанности подданных и обеспечить каждому сословию достаточный экономический уровень. Кроме того, он уделял особое внимание финансам и системе социальной защиты.
Комментариев нет:
Отправить комментарий