Геккерн. Избранные места из дипломатической переписки - 3

Поскольку гибель Пушкина оказалась связанной с русско-голландскими дипломатическими отношениями, новый посол, барон Иоганн Геверс, получил инструкцию разобраться и доложить в Гаагу, что, собственно, произошло. Доклад был написан 2 мая 1837 года. Он содержит 12 страниц и к нему приложен лист "St.-Petersburgische Zeitung" № 84 от 26 апреля 1837 года с текстом приговора военного суда по делу Дантеса.

Доклад Геверса был секретным и для Геккерна. 27 мая Геверс написал ему: "В свете не подымают больше вопросов о смерти Пушкина. С первого дня моего приезда я избегал и прерывал всякий разговор на эту тему; вражда общества, исчерпав свой яд, наконец стихла. Император принял меня несколько дней тому назад в частной аудиенции; все, что касалось до этого дела, тщательно избегаемо".

"Ero Превосходительству барону Верстолку ван Зеелену, министру иностранных дел
Санкт-Петербург, 2 мая 1837 г.
Секретно
(Получено в Гааге 16 мая 1837 г.)


Господин барон!
Тягостный труд - говорить об ужасной катастрофе, жертвой которой стал господин Пушкин, но мне кажется, что мой долг обязывает не скрывать от Вашего Превосходительства то, что высказывает общественное мнение относительно гибели этого замечательного человека, литературной славы страны. Достаточно обрисовать характер и личность господина Пушкина, чтобы предоставить Вашему Превосходительству суждение о той степени популярности, которую завоевал поэт.

Единственное мое намерение - попытаться изложить здесь беспристрастное резюме различных мнений по этому поводу.
Посещая салоны столицы, я был поражен неосторожностью, с которой говорилось о дуэли и об обстоятельствах, ей предшествовавших. Как литератор и поэт, Пушкин пользовался высокой репутацией, которая увеличена еще его трагической смертью; но соотечественники по-разному оценивают его как представителя самых крайних воззрений на учреждения своей страны. Мне кажется, что можно достаточно легко объяснить это различие в отношении к Пушкину: каждому, кто, живя в России, мог изучить различные элементы, из которых состоит общество, а также его обычаи и предрассудки, биография Пушкина и чтение его произведений ясно объяснят, почему их автор мало уважаем партией аристократии, тогда как остальное общество превозносит Пушкина до небес и оплакивает его смерть как непоправимую национальную потерю.

Колкие и остроумные намеки, почти всегда направленные против высоких персон, которые изобличались либо в казнокрадстве, либо в пороках, - все это создало Пушкину многочисленных и могучих врагов. Такова убийственная эпиграмма против Аракчеева насчет девиза, начертанного на гербе этого всесильного министра. Сатира против министра народного просвещения Уварова, сочинение, которое своим заглавием - подражание Катуллу - усыпило обычную бдительность цензуры и появилось в Литературном журнале ; ответ Булгарину, где, защищаясь от упрека в аристократизме, Пушкин напал на первые дома России, - вот истинные преступления Пушкина, преступления, утяжеленные тем, что противники были сильнее его и богаче, связаны с главнейшими фамилиями и окружены многочисленной клиентурой. Им было нетрудно вызвать неприязнь власти к Пушкину, так как направление его сочинений давало повод к враждебным доносам. Вот, повторяю я, истинные причины антипатии, которую испытывала к Пушкину в течение его жизни партия знати (всегда под покровительством главных государственных деятелей), - антипатии, которую его смерть нисколько не рассеяла. Вот что объясняет также, почему Пушкин, казалось, пользующийся милостью суверена, не переставал быть в руках полиции.
Наоборот, молодежь, всегда пылкая, аплодирует либеральным, злым, иногда скандальным творениям этого автора - творениям, правда, неблагоразумным, но смелым и остроумным. Также и чиновники, класс, широко представленный среди людей третьего сословия, - чиновники спешат хлопать в ладоши и славить человека, в чьих сочинениях многие видят верное выражение их собственных чувств; с тех пор Пушкин был для них, может быть без его ведома, примером постоянной оппозиции.

Пушкин родился в Москве в 1799 г. и принадлежал со стороны отца к одной из древнейших фамилий страны. Его дед по матери (сын негра, захваченного или купленного Петром Великим и мальчиком доставленного в Россию) звался Анибал; это он, достигший при Екатерине II адмиральского ранга, овладел Наварином. Его имя и блестящие дела начертаны на колонне-скале, воздвигнутой в Царском Селе. Именно в Царском Селе, в Лицее, воспитывался Пушкин. Его густые и курчавые волосы, смугловатая кожа, нетерпеливый пыл его характера - все обнаруживало в нем присутствие африканской крови, его молодость рано ознаменовалась беспорядочными страстями, которые воздействовали и на его последующую жизнь.

В 14 лет он написал стихотворение "Царское Село", а также послание Александру I" - сочинения, которые были отмечены его профессорами. Исключенный вскоре после того из Лицея за выходки молодости, Пушкин выпустил "Оду свободе" и, последовательно, целую серию других произведений, пропитанных тем же духом. Это привлекает к нему внимание общества, а также несколько позднее - правительства. Ему было предписано покинуть столицу - сначала его местопребыванием была Бессарабия, а затем он в течение пяти лет до самой смерти императора Александра оставался у графа Воронцова в Одессе. По настоятельным просьбам историографа Карамзина, преданного друга Пушкина и настоящего ценителя его таланта, император Николай, взойдя на трон, призвал поэта и, как заметил князь Волконский , принял его более ласково, чем можно было ожидать. "Больше нет прежнего Пушкина, - сказал император, - есть Пушкин искренне раскаявшийся; есть мой Пушкин, и отныне я один буду цензором его сочинений". Тем не менее до самой своей смерти писатель жил под надзором секретной полиции.

В 1829 г. Пушкин сопровождает князя Паскевича во время турецкой кампании, а в следующем, холерном, году он женится на замечательной красавице мадемуазель Гончаровой, чей дед, возведенный в дворянство, был прежде купцом. После женитьбы Пушкин вернулся в Санкт-Петербург, его жена блистала при дворе, и некоторое время спустя ему дали чин камер-юнкера. Пушкин был оскорблен, находя этот ранг ниже своего достоинства, его идеи снова вернулись к своему первоначальному направлению, и он опять перешел в оппозицию. Его сочинения в стихах и прозе многочисленны, и среди них особенно примечательны "Цыганы", легкая поэма, пушкинский шедевр, который русские считают верхом совершенства в этом жанре; мелкие стихотворения под заглавием Байрон и Наполеон также завоевали репутацию высокой красоты. Кроме того, он издавал литературный журнал "Современник" и по приказу императора несколько лет работал над историей Петра Великого.

По мнению литераторов, Пушкина отличает стиль одновременно блестящий, ясный, легкий и элегантный. Его рассматривают вне всяких шкал, на которые сегодня разделен литературный мир. Как личность гениальная, он умел извлекать красоты из различных жанров. В конце концов для России он лидер школы, где ни один из учеников не достиг до сей поры совершенства учителя.

Его характер был буйным и вспыльчивым; он любил, особенно в молодости, игру и волнения, но позже годы начали умерять страсти. Он был рассеян, его разговор был полон обаяния для его слушателей. Но было нелегко заставить его говорить, Вступив же в беседу, он объяснялся элегантно и вежливо, его ум был язвительным и насмешливым.

Его дуэль с бароном Геккерном (д'Антес) и обстоятельства, которые сопровождали его смерть, очень хорошо известны Вашему Превосходительству, и нет необходимости здесь говорить об этом. В письме, которое Пушкин написал моему шефу и которое явилось причиной дуэли, едва можно узнать писателя чистого и почти всегда приличного, - он пользуется словами малопристойными, которые ему внушил гнев, - до какой же степени Пушкин был уязвлен и насколько был увлечен пылкостью своего характера!

Задолго до гибельной дуэли анонимные письма, написанные по-французски и высмеивающие Пушкина намеками на неверность его жены, были подброшены ко всем знакомым поэта либо через посредство неизвестного слуги, либо по почте. Многие даже пришли из провинции (таково письмо, посланное к мадам де Фикельмон), а под адресом почерком явно подделанным на этих письмах содержалась просьба передать их Пушкину. Именно в связи с этими письмами господин Жуковский, приставленный к персоне наследника, упрекал Пушкина, что тот слишком принимает к сердцу эту историю, и добавил, что свет убежден в невиновности его жены. "Э! Какое мне дело, - ответил Пушкин, - до мнения мадам графини или мадам княгини, уверенных в невиновности или виновности моей жены! Единственное мнение, которому я придаю значение, - это мнение среднего класса, который ныне - единственный действительно русский и который обвиняет жену Пушкина".
Таковы, господин барон, сведения о личности поэта, которые я мог собрать; я надеюсь, что они достаточны для того, чтобы объяснить Вашему Превосходительству, насколько популярность Пушкина и литературные надежды, которые он унес с собою в могилу, повлияли на мнения насчет причин его смерти и насколько это обстоятельство оказалось несчастным по своим последствиям для господина Геккерна. Нечто вроде национального самолюбия вызывает интерес, который не относится ни к поэту, ни к частному человеку; и поклонники и враги писателя - все жалуются, что Пушкин стал жертвой несчастья, вызванного как недоброжелательством, так и самым непостижимым и неблагоразумным легкомыслием.
Точность, с которой я пытался представить эти детали, их подлинность, которую я могу гарантировать, - все это заставляет меня желать, чтобы чтение этого письма представило некоторый интерес и заслужило внимание Вашего Превосходительства.

Имею честь быть... Вашего Превосходительства покорный слуга
Геверс".

Внизу приписка: "Я пользуюсь отъездом английского курьера, чтобы доставить это письмо Вашему Превосходительству". Новый посол не доверял важные подробности "любопытству почты".

Геккерн. Избранные места из дипломатической переписки - 2

Царь выдвинул, а Вильгельм Оранский принял  основным аргументом отозвания Геккерна нарушение нравственности и порядка, вызвавшее запрещенную законом дуэль и гибель одного из ее участников. Царь, на самом деле, руководствовался дополнительными мотивами для изгнания Геккерна. Первым была, без сомнения, депеша 1836 года, в которой посол разгласил то, что не следовало. Вторым мог быть анонимный пасквиль, содержавший выпад против государя.

Пока монархи договаривались насчет отставки Геккерна, тот пытался оправдаться и в феврале - марте 1837 года часто писал Верстолку и Вильгельму Оранскому.

Из письма от 14 февраля 1837 года: "Долг чести повелевает мне не скрыть от Вас того, что общественное мнение высказалось при кончине г. Пушкина с большей силой, чем мы предполагали. Но необходимо выяснить, что это мнение принадлежит не высшему классу, который понимал, что в таких роковых событиях мой сын по справедливости не заслуживал ни малейшего упрека: его поведение было достойно честного человека... Чувства, о которых я теперь говорю, принадлежат лицам из третьего сословия, если так можно назвать в России класс, промежуточный между настоящей аристократией и высшими должностными лицами, с одной стороны, и народной массой, совершенно чуждой событию, о котором она и судить не может, - с другой. Сословие это состоит из литераторов, артистов, чиновников низшего разряда, национальных коммерсантов высшего полета и т. д. Смерть г. Пушкина открыла,по крайней мере, власти существование целой партии, главой которой он был, может быть, исключительно благодаря своему таланту, в высшей степени народному. Эту партию можно назвать реформаторской: этим названием пользуются сами ее члены. Если вспомнить, что Пушкин был замешан в событиях, предшествовавших 1825 году, то можно заключить, что такое предположение не лишено оснований".

Но политический донос на покойного не сработал. Для обеих монархов Геккерн уже гнусный тип, и ничто не может изменить этого отношения.

14 марта министр иностранных дел сообщает послу об отставке: "Господин барон!
С крайним сожалением мы узнали здесь о несчастном случае, упоминаемом в ваших последних письмах, и я хотел бы убедить вас в моем искреннем участии к тому затруднительному положению, в котором вы находитесь. Поскольку в вашем последнем письме от 25 февраля вы говорите о затруднениях, связанных с приготовлением к отъезду, в необходимости которого вы убеждены, - король поручил мне предупредить вас, что он разрешает вам покинуть Петербург, как только господин Геверс, секретарь посольства, вернется на свой пост. В настоящий момент он находится в Амстердаме, и я пишу ему, предлагая без промедления пуститься в путь для исполнения обязанностей поверенного в делах после вашего отъезда. Примите, господин барон, уверения в моем глубоком почтении".

20 марта 1837 года Верстолк известил Геккерна, что усыновление Дантеса не может быть признано в Голландии, как противоречащее ее законодательству. Геккерн начал готовиться к отъезду.

8 апреля 1837 года: "Господин барон!
Я имел честь объявить Вашему Превосходительству, что господин Геверс прибыл позавчера в эту столицу и немедленно отправил по назначению письма и пакеты, которые предназначены для Августейшей Императорской фамилии. Я уже обратился к Его Превосходительству господину графу Нессельроде по поводу моей прощальной аудиенции, и как только буду иметь честь проститься с Его Императорским Величеством, тотчас покину Санкт-Петербург, чтобы воспользоваться отпуском, который Его Величество король соблаговолил мне предоставить. Перед моим отъездом я сдал дела посольства господину Геверсу, как принято, - согласно описи, а по прибытии в Гаагу я сочту долгом представить дубликат Вашему Превосходительству.
Имею честь быть с глубоким уважением...
барон Геккерн".


Вскоре Геккерн покинул Россию, не получив прощальной аудиенции, и на время оказался в Голландии без дела. Он продолжал борьбу за восстановление своих прав на дипломатическую карьеру и через несколько лет снова был назначен на посольские должности).

Геккерн. Избранные места из дипломатической переписки - 1

3 ноября 1836 года друзья Пушкина получили тот самый пасквиль, намекавший, что Натали является любовницей царя. 17 ноября оглашается помолвка Дантеса с Екатериной Гончаровой.

Пушкин начинает вынашивать план мести барону Геккерну. 21 ноября 1836 года он говорит В. А. Соллогубу: "С сыном уже покончено... Вы мне теперь старичка подавайте" - и читает письмо голландскому посланнику, первый вариант того картеля, который был отправлен два месяца спустя. Этим же днем, 21 ноября 1836 года, датируется письмо Пушкина к Бенкендорфу. До обнаружения архива Миллера считалось, что последнее было тогда же и отправлено, но теперь точно известно, что это не так.

23 ноября 1836 года состоялось свидание Пушкина с царем в присутствии Бенкендорфа. Событие экстраординарное. Будь письмо Бенкендорфу отправлено, все понятно - Пушкину запрещают вызывать на дуэль посла. Но эта версия отпадает. Значит, были другие причины.

Семейный портрет Оранских

Еще за месяц до начала истории с Пушкиным имя Геккерна всплыло в письме принца-регента Нидерландов Вильгельма Оранского Николаю. 8 октября 1836 года: "Я должен сделать тебе, мой друг, один упрек, так как не желаю ничего таить против тебя. Как же это случилось, мой друг, что ты мог говорить о моих домашних делах с Геккерном как с посланником или в любом другом качестве? Он изложил все это в официальной депеше, которую я читал, и мне горько было узнать таким путем, что ты думаешь о моих отношениях с твоей сестрой. Я надеялся до сей поры, что мои домашние дела по крайней мере не осудит никто из близких Анны, которая знает всю истину".

Итак, царь рассказал Геккерну какие-то факты о семейной жизни наследного принца, которые не должны были получить широкую огласку. А Геккерн взял, и изложил их в официальной депеше.
11 ноября: "Я должен тебе признаться, что был потрясен и огорчен содержанием депеши Гекнерна, не будучи а состоянии ни объяснить ситуации, ни исправить твою ошибку; но теперь ты совершенно успокоил мою душу, и я тебя благодарю от глубины сердца. Я тебе обещаю то же самое, при сходных обстоятельствах".

Оба монарха имели зуб на Геккерна. И вызов Пушкина к царю, наверное, был зондажем почвы - нельзя ли сковырнуть посла через историю с пасквилем. Когда выяснилось, что нет, с Пушкина по-видимому взяли слово не вызывать Геккерна на дуэль, и какие-то предупреждения, видимо. были посланы Геккерну.

Геккерн

Как только дуэль окончилась смертью Пушкина, Николай принялся за дело круто: с позором, без прощальной аудиенции из Петербурга был выслан посол "родственной державы".
из письма Николая к Анне Павловне (голландской королеве и родной сестре) от 17 февраля 1837 года: "Пожалуйста, скажи Вильгельму, что я обнимаю его и на этих днях пишу ему, мне надо много сообщить ему об одном трагическом событии, которое положило конец жизни пресловутого Пушкина, поэта; но это не терпит любопытства почты".

11 февраля 1837 года Геккерн послал министру иностранных дел Голландии, барону Верстолку ван Зеелену, первую депешу, изображая себя и Дантеса в выгодном свете и вообще не думая об отставке. Однако через два дня, 14 февраля, после отпевания тела, Геккерн шлет растерянное и взволнованное письмо. В нем упоминается о возможности его отставки: "Немедленное отозвание меня было бы громогласным выражением неодобрения моему поведению... Совесть моя говорит, что я не заслуживаю такого приговора, который сразу погубил бы всю мою карьеру".

15 февраля Геккерн пишет Вильгельму Оранскому, прося назначить его послом в другую страну. Следствие, ведущееся Бенкендорфом, не дало результатов, но царь уже твердо решил изгнать Геккерна. Николай отправил упоминавшееся выше письмо Анне Павловне, сообщая, что напишет Вильгельму с курьером. Тогда же, было отправлено другое, известное, письмо Николая брату Михаилу Павловичу: "Хотя никто не мог обвинять жену Пушкина, столь же мало оправдывали поведение Дантеса, а в особенности гнусного его отца... Порицание поведения Геккерна справедливо и заслужено; он точно вел себя, как гнусная каналья. Сам сводничал Дантесу в отсутствии Пушкина, уговаривая жену его отдаться Дантесу, который будто умирал к ней любовью... Жена Пушкина открыла мужу всю гнусность поведения обоих".

16 февраля царь описал происшедшие события в письме к своей сестре Марии Павловне, герцогине Саксен-Веймарской, скорее сочувствуя Дантесу.
Николай I не хотел распространения какой-то информации: Анне и Марии он не сообщает вообщн никаких подробностей насчет Геккерна. И только с Михаилом Павловичем был откровенен. Царь считал дело Геккерна щекотливым, и не желал лишней огласки.

24 февраля принц Оранский - Николаю: "Дорогой Николай!
Всего два слова, чтобы использовать проезд курьера, тем более что Поццо послал его сюда по моей просьбе, не зная, что я имел бы случай отвечать на твое письмо о деле Геккерна через посредство стремительно возвращающегося Геверса, который вот yжe три дня в пути. Я пишу тебе очень поспешно: сегодня у нас святая пятница и приготовления к причастию.
Геккерн получит полную отставку тем способом, который ты сочтешь за лучший. Тем временем ему дан отпуск, чтобы удалить его из Петербурга. Все, что ты мне сообщил на его счет, вызывает мое возмущение, но, может быть, это очень хорошо, что его миссия в Петербурге заканчивается, так как он кончил бы тем, что запутал бы наши отношения бог знает с какой целью".

Верстолк

20 марта 1837 года: "Дорогой, милый Ники!
Я благополучно получил твое письмо от 27 февраля с курьером, который отправился отсюда в Лондон, и я благодарю тебя от всего сердца. Та тщательность и старание, с которыми ты счел нужным сообщить об этой несчастной истории, касающейся Геккерна, являются для меня новым свидетельством твоей старинной и доброй дружбы.
Я признаюсь тебе, что все это мне кажется по меньшей мере гнусной историей, и Геккерн, конечно, больше не может после этого представлять моего отца перед тобою; у нас тут ему уже дана отставка, и Геверс, с которым отправляется это письмо, вернется в Петербург в качестве секретаря посольства, чтобы кто-либо все же представлял перед тобою Нидерланды и чтобы дать время сделать новый выбор. Мне кажется, что во всех отношениях Геккернне потеря и что мы, ты и я, долгое время сильно обманывались на его счет. Я в особенности надеюсь, что тот, кто его заменит, будет более правдивым и не станет изобретать сюжеты для заполнения своих депеш, как это делал Геккерн.
Здесь никто не поймет, что должны были значить и какую истинную цель преследовало усыновление Дантеса Геккерном, особенно потому, что Геккерн подтверждает, что они не связаны никакими кровными узами. Геккерн мне написал по случаю этого события. Я посылаю тебе это письмо, которое повторяет его депешу к Верстолку, где он знакомит того со всей этой историей; также пересылаю и копию моего ответа (Геккерну), который Геверс ему доставит; я прошу тебя после прочтения отослать все это ко мне обратно..."