Положение братьев в Ливонии вопреки тяжелым потерям в целом было не столь уж неблагоприятным. Гораздо хуже дела шли в Пруссии.
Здесь пришлось ограничиться обороной оставшихся в руках ордена больших замков. Пруссы сначала пытались штурмовать их. После неоднократных поражений они довольствовались их тесной блокадой, чтобы заморить голодом. На побережье и по Висле этот маневр не имел успеха. Замки во внутренних землях, напротив, пали один за другим.
Хейльсберг пришлось покинуть, когда съели последнюю лошадь. Сильный гарнизон в 400 человек дважды прорывал кольцо окружения вокруг Бартенштейна, но на четвертый год, должно быть, ослабел, так как и звериная шкура сходила за блюдо. Перед своим отходом они скрылись в замке, приготовили для неосторожно проникших в него пруссов тяжелую западню и в последующем замешательстве ускользнули в Бальгу. В замке они оставили одного престарелого брата, который дни напролет звенел цепями, чтобы пруссы не догадались об уходе гарнизона. Напротив, гарнизон Кройцбурга, который при отходе вследствие упадка сил мог продвигаться вперед только медленно, настигли и уничтожили. Гарнизон из Визенбурга двинулся вместо севера, как того ожидали пруссы, на юг через дикую местность, приготовил для преследующего Диване засаду, проник до Наровы, построил себе здесь корабли и счастливо прибыл в Кульмскую землю. Замки Вислы мало беспокоили, так как шансы преуспеть против них были слишком незначительны. Напротив, вокруг Кенигсберга и Бальги завязалась долгая борьба, отчасти напоминающая древние героические эпосы, отчасти - гусарские выходки.
Бальгу, которая не могла быть в силу своего положения окружена, попытались заморить голодом через угон скота. Гарнизон платил той же самой монетой. При этом дважды доходило до столкновений в настолько густом тумане, что нельзя было различить друга и врага. У Кёнигсберга осаждающие попытались привести в действие захваченную баллисту. В результате некомпетентный обслуживающий персонал встретил смерть. Отныне пруссы больше не решались применять осадные машины. Они довольствовались тем, что окружили замок несколькими деревянными башнями. В 1262 они были разрушены крестоносной армией графа Юлиха и Берга. После этого повстанцы попытались блокировать Преголю соединенными друг с другом кораблями. Умелый ныряльщик из братьев ордена путем просверливания снова и снова приводил корабли к затоплению. Также провалилась затея с блокировочным мостом через реку. Брат ордена Ульрих фон Магдебург, настоящий богатырь, с голыми руками проник через высоко поднявшийся узкий пролив на мост и, вооружившись мачтой, сбросил 50 пруссов в реку.
Ожесточенная война часто приводила к большим жестокостям со стороны Ордена. Так, прусские заложники в Бартенштейне и Хейльсберге были повешены, а двух мятежных братьев ордена, попытавшихся сдать замки в руки пруссов, по приказу ландмейстера Хартмуда фон Грумбах ослепили и сожгли. Папа, которому доложили об этом тяжелом случае, приказал отстранить ландмейстера от исполнения его обязанностей. С другой стороны, серьезные усилия прилагались, чтобы удержать, по крайней мере, до сих пор верных пруссов от соединения с их земляками. Они получили права и владения, которые практически уравнивали их с немецкими рыцарями. В Замланде, по-видимому, число сохранивших верность было значительным, так как гораздо позже перечисляются 70 семей, которые всегда остались верными ордену и получили вследствие этого особые привилегии.
Здесь пришлось ограничиться обороной оставшихся в руках ордена больших замков. Пруссы сначала пытались штурмовать их. После неоднократных поражений они довольствовались их тесной блокадой, чтобы заморить голодом. На побережье и по Висле этот маневр не имел успеха. Замки во внутренних землях, напротив, пали один за другим.
Хейльсберг пришлось покинуть, когда съели последнюю лошадь. Сильный гарнизон в 400 человек дважды прорывал кольцо окружения вокруг Бартенштейна, но на четвертый год, должно быть, ослабел, так как и звериная шкура сходила за блюдо. Перед своим отходом они скрылись в замке, приготовили для неосторожно проникших в него пруссов тяжелую западню и в последующем замешательстве ускользнули в Бальгу. В замке они оставили одного престарелого брата, который дни напролет звенел цепями, чтобы пруссы не догадались об уходе гарнизона. Напротив, гарнизон Кройцбурга, который при отходе вследствие упадка сил мог продвигаться вперед только медленно, настигли и уничтожили. Гарнизон из Визенбурга двинулся вместо севера, как того ожидали пруссы, на юг через дикую местность, приготовил для преследующего Диване засаду, проник до Наровы, построил себе здесь корабли и счастливо прибыл в Кульмскую землю. Замки Вислы мало беспокоили, так как шансы преуспеть против них были слишком незначительны. Напротив, вокруг Кенигсберга и Бальги завязалась долгая борьба, отчасти напоминающая древние героические эпосы, отчасти - гусарские выходки.
Бальгу, которая не могла быть в силу своего положения окружена, попытались заморить голодом через угон скота. Гарнизон платил той же самой монетой. При этом дважды доходило до столкновений в настолько густом тумане, что нельзя было различить друга и врага. У Кёнигсберга осаждающие попытались привести в действие захваченную баллисту. В результате некомпетентный обслуживающий персонал встретил смерть. Отныне пруссы больше не решались применять осадные машины. Они довольствовались тем, что окружили замок несколькими деревянными башнями. В 1262 они были разрушены крестоносной армией графа Юлиха и Берга. После этого повстанцы попытались блокировать Преголю соединенными друг с другом кораблями. Умелый ныряльщик из братьев ордена путем просверливания снова и снова приводил корабли к затоплению. Также провалилась затея с блокировочным мостом через реку. Брат ордена Ульрих фон Магдебург, настоящий богатырь, с голыми руками проник через высоко поднявшийся узкий пролив на мост и, вооружившись мачтой, сбросил 50 пруссов в реку.
Ожесточенная война часто приводила к большим жестокостям со стороны Ордена. Так, прусские заложники в Бартенштейне и Хейльсберге были повешены, а двух мятежных братьев ордена, попытавшихся сдать замки в руки пруссов, по приказу ландмейстера Хартмуда фон Грумбах ослепили и сожгли. Папа, которому доложили об этом тяжелом случае, приказал отстранить ландмейстера от исполнения его обязанностей. С другой стороны, серьезные усилия прилагались, чтобы удержать, по крайней мере, до сих пор верных пруссов от соединения с их земляками. Они получили права и владения, которые практически уравнивали их с немецкими рыцарями. В Замланде, по-видимому, число сохранивших верность было значительным, так как гораздо позже перечисляются 70 семей, которые всегда остались верными ордену и получили вследствие этого особые привилегии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий