Как было уже сказано, после заключения мира с Польшей и преобразования Пруссии в светское герцогство, наступил столетний мир. Но все хорошее быстро заканчивается ))) и в начале 17 века Пруссию захватил смерч всеевропейской войны. И что характерно, она к ней была абсолютно не готова.
Итак, протестантская Пруссия находилась в вассалитете от католического польского короля. А на польского короля наехал протестантский шведский король.
Летом 1626 года Густав Адольф перенёс военные действия из Лифляндии в Пруссию, заняв 6 июля Пиллау. От прусских сословий, которым принадлежала власть, и особенно от Кенигсберга он потребовал нейтралитета, намереваясь обезопасить себя с тыла, чтобы успешно выступить против Эльбинга и Данцига. В военном плане город к боевым действиям не был готов. Средневековые укрепления находились в таком же упадке, как и желание горожан обороняться.
Для приготовлений времени и не было, так как утром II июля альтштадскому муниципалитету передали письмо Густава Адольфа с ультимативным требованием в течение трёх дней объявить нейтралитет. Сначала бургомистр Альтштадта Хиоб Лёпнер, юрист по профессии, который многие годы являлся секретарём муниципалитета, попытался добиться отсрочки. Густав Адольф не дал её, настаивая на том, чтобы горожане быстрее приняли решение о том, хотят ли они нейтралитета или же выступят на стороне Польши. Так как городу в случае отказа грозило разорение и сожжение, то собрание советников, судебных заседателей и представителей общин, стало быть всех граждан, постановило принять требуемый нейтралитет. Предводителем новой миссии, которая выехала в шведский лагерь, расположенный в Мариенбурге, был профессор права Хеннинг Вегнер, основательно изучивший государственно-правовые отношения между Пруссией и Польшей. Четыре дня миссия вела переговоры с Густавом Адольфом, пока тот наконец не подтвердил права города на свободную торговлю и безопасность. Шведы своё слово сдержали. Ни один шведский солдат не вошёл в Кенигсберг.
Курфюрст согласился со статусом нейтралитета. Сигизмунд III был, конечно же, возмущён Мариенбургским договором и пытался предупреждениями, обещаниями и угрозами перетянуть город на свою сторону, но безуспешно. В совершенно иную ситуацию горожане попали, когда курфюрст в феврале 1627 года с дружиной в несколько сотен человек вступил в Кенигсберг. В свою очередь город завербовал 300 наёмников. Курфюрст потребовал, чтобы они встали под его начало, так как, по его мнению, города на подвластной ему территории не имеют права содержать собственные войска. Вегнер, ставший бургомистром, со своей стороны, воспротивился тому, чтобы солдаты курфюрста находились в нейтральном городе. Курфюрст не смог осуществить своё намерение. Кенигсберг остался нейтральным, как впрочем, и по отношению к польской миссии, прибывшей в город в конце июля. В октябре в Эльбинге Вегнер вновь вступил в переговоры с Густавом Адольфом о продлении перемирия. В то время канцлер Оксеншерна рассчитывал на присоединение Кенигсберга к Швеции, так как „город был покинут курфюрстом, Польша притесняла его экономически, и только Швеция относилась к нему хорошо". Но Кенигсберг желал оставаться для всех сторон нейтральным и вёл через миссию под началом Хиоба Лёпнера переговоры с польским королём в Варшаве. Перемирие, заключённое между Швецией и Польшей в Альтмарке 26 сентября 1629 года, положило конец этому незавидному положению. Курфюрст вернулся в Берлин; поляки сняли ограничения на торговлю с Кенигсбергом, но шведы ещё долгое время оставались в Пиллау и Эльбинге; в Пиллау они взымали чрезвычайно важную для своих финансов морскую пошлину, поощряя в ущерб Кенигсбергу торговлю с Эльбингом.
Король Владислав IV, сменивший в 1632 году на польском троне своего отца Сигизмунда, пытался путём уступок и дружелюбных актов завоевать доверие Кенигсберга. Вероятно, политическая удачливость Вегнера, который во главе миссии Кенигсберга вёл с ним в Торне в январе 1635 года переговоры, произвела на него такое же впечатление, как и подарок в 25 тысяч гульденов, переданный ему миссией. Король признал за городом право взымать налоги и нанимать войска, против чего тщетно протестовал из Берлина курфюрст, обосновывая свою точку зрения тем, что Кенигсберг принадлежит ему и поэтому не обладает ни финансовой, ни военной самостоятельностью. 14 июля Владислав с огромной свитой прибыл в Кенигсберг и был встречен очень дружелюбно. Бургомистр Кнайпхофа Шиммельпфенниг принял его и всю свиту в своём доме. В честь гостя университет показал оперу Симона Даха (либретто) и Генриха Альберта (музыка) „Клеомедес", первую оперную постановку в Кенигсберге. На мирных переговорах в Штумсдорфе Кенигсберг стремился получить признание в качестве договаривающейся стороны по образцу Данцига. Бранденбургские посланцы решительно воспротивились этому и добились того, что в мирном договоре не было учтено ни одного требования Кенигсберга. Это было очень важное решение. Вторая попытка придать Кенигсбергу статус свободного города наподобие Данцига вновь потерпела неудачу. Однако самостоятельная политика военных лет привела к возросшему самосознанию горожан, как по отношению к курфюрсту, так и по отношению к польскому королю. Это почувствовали оба. Сильнее стало и общественное сознание. И хотя ещё долго между тремя городами, равно как и между городами и их слободами существовали разногласия, основанные на защите своих мелких интересов, но всё же постепенно они осознавали, что все вместе составляют единый город. Этому способствовало и совместное возведение укреплений вокруг Кенигсберга. Эти укрепления на 200 лет определили топографическое развитие города.
Закладка укреплений началась еще в 1626 году, поскольку нейтралитет нейтралитетом - а война дело переменчивое. План первого вального укрепления – так называемый "идеальный план" – был разработан профессором математики Йоханном Штрауссом, учеником Кеплера, преподававшем в университете астрономию и архитектуру. Непосредственно руководил работами полковник граф Абрахам фон Дона (Abraham von Dohna), опытный дипломат, построивший и замок Шлобиттен. Его имя увековечено в существующей и ныне башне "Дона". Техническое руководство осуществлял землемер и архитектор курфюрста Конрад Бурк. Время высоких крепостных стен с проходами, башнями и воротами прошло. Новому духу соответствовала система бастионов – математически просчитанная структура из рвов, валов, брустверов и выступающих бастионов. Первое вальное укрепление состояло из валов и рвов и включало в себя 26 полных бастионов, 8 полубастионов и 8 ворот. Ворота были встроены в вальное сооружение, снабжены проходами, вторыми этажами и крышей со скатом. Укрепления имели длину в 15 километров и широкой дугой охватывали пригороды, сады, поля и луга. При строительстве было сделано много упрощений, противоречащих фортификационной науке того времени: допускалось соседство вала низкого профиля с валом высокого профиля, ров не имел регулирования уровня воды и был разной ширины, было принято решение отказаться от строительства более сложных укреплений (равелинов, флешей, редутов). Дело понятное - когда вокруг шастают вооруженные до зубов армии, приходится обходиться строительством упрощенного образца. И, конечно же, нет ничего более постоянного, чем временное ))
В ходе строительства через Прегель перекинули два новых шлагбаума, Голландский и Литовский. Они не только запирали на ночь реку, но служили важной составной частью таможенной границы, возведённой вокруг города управлением курфюрста. По отношению к кораблям и плотам охранники шлагбаумов имели примерно такие же обязанности, какие были у учётчиков, стоявших у ворот города, по отношению к повозкам и саням. Новые укрепления оказались слишком растянутыми для защиты: для этого потребовалось бы не менее 15 тысяч человек. Город не мог довести ни численность гарнизона, ни количество орудий до такой величины. Гарнизон Кёнигсберга в 1635 году составлял 5750 человек пехоты и 320 кавалерии. Из них на регулярной основе служили только 450 пехотинцев и 240 кавалеристов. По штату на один бастион полагалось 2 офицера, 100 рядовых и 200 резерва, то есть обслуживаться полностью могли только 19 бастионов. Первым комендантом крепости был полковник Подевильс, польский офицер, но он мог командовать только вверенным ему профессиональным личным составом, а управление ополчением могло осуществляться только через городскую администрацию.
Строительство укреплений проходило медленно и было трудноподъемным бременем для населения Кёнигсберга. К 1640 году работы были завершены только на половину и их стоимость превысила 62000 гульденов. Было решено отказаться от постройки укреплений на острове Ломзе из-за низкого топографического расположения местности.
Данное вальное укрепление просуществовало вплоть до середины 19 века, и за все это время ни разу не пригодилось ))))
Итак, протестантская Пруссия находилась в вассалитете от католического польского короля. А на польского короля наехал протестантский шведский король.
Летом 1626 года Густав Адольф перенёс военные действия из Лифляндии в Пруссию, заняв 6 июля Пиллау. От прусских сословий, которым принадлежала власть, и особенно от Кенигсберга он потребовал нейтралитета, намереваясь обезопасить себя с тыла, чтобы успешно выступить против Эльбинга и Данцига. В военном плане город к боевым действиям не был готов. Средневековые укрепления находились в таком же упадке, как и желание горожан обороняться.
Для приготовлений времени и не было, так как утром II июля альтштадскому муниципалитету передали письмо Густава Адольфа с ультимативным требованием в течение трёх дней объявить нейтралитет. Сначала бургомистр Альтштадта Хиоб Лёпнер, юрист по профессии, который многие годы являлся секретарём муниципалитета, попытался добиться отсрочки. Густав Адольф не дал её, настаивая на том, чтобы горожане быстрее приняли решение о том, хотят ли они нейтралитета или же выступят на стороне Польши. Так как городу в случае отказа грозило разорение и сожжение, то собрание советников, судебных заседателей и представителей общин, стало быть всех граждан, постановило принять требуемый нейтралитет. Предводителем новой миссии, которая выехала в шведский лагерь, расположенный в Мариенбурге, был профессор права Хеннинг Вегнер, основательно изучивший государственно-правовые отношения между Пруссией и Польшей. Четыре дня миссия вела переговоры с Густавом Адольфом, пока тот наконец не подтвердил права города на свободную торговлю и безопасность. Шведы своё слово сдержали. Ни один шведский солдат не вошёл в Кенигсберг.
Курфюрст согласился со статусом нейтралитета. Сигизмунд III был, конечно же, возмущён Мариенбургским договором и пытался предупреждениями, обещаниями и угрозами перетянуть город на свою сторону, но безуспешно. В совершенно иную ситуацию горожане попали, когда курфюрст в феврале 1627 года с дружиной в несколько сотен человек вступил в Кенигсберг. В свою очередь город завербовал 300 наёмников. Курфюрст потребовал, чтобы они встали под его начало, так как, по его мнению, города на подвластной ему территории не имеют права содержать собственные войска. Вегнер, ставший бургомистром, со своей стороны, воспротивился тому, чтобы солдаты курфюрста находились в нейтральном городе. Курфюрст не смог осуществить своё намерение. Кенигсберг остался нейтральным, как впрочем, и по отношению к польской миссии, прибывшей в город в конце июля. В октябре в Эльбинге Вегнер вновь вступил в переговоры с Густавом Адольфом о продлении перемирия. В то время канцлер Оксеншерна рассчитывал на присоединение Кенигсберга к Швеции, так как „город был покинут курфюрстом, Польша притесняла его экономически, и только Швеция относилась к нему хорошо". Но Кенигсберг желал оставаться для всех сторон нейтральным и вёл через миссию под началом Хиоба Лёпнера переговоры с польским королём в Варшаве. Перемирие, заключённое между Швецией и Польшей в Альтмарке 26 сентября 1629 года, положило конец этому незавидному положению. Курфюрст вернулся в Берлин; поляки сняли ограничения на торговлю с Кенигсбергом, но шведы ещё долгое время оставались в Пиллау и Эльбинге; в Пиллау они взымали чрезвычайно важную для своих финансов морскую пошлину, поощряя в ущерб Кенигсбергу торговлю с Эльбингом.
Король Владислав IV, сменивший в 1632 году на польском троне своего отца Сигизмунда, пытался путём уступок и дружелюбных актов завоевать доверие Кенигсберга. Вероятно, политическая удачливость Вегнера, который во главе миссии Кенигсберга вёл с ним в Торне в январе 1635 года переговоры, произвела на него такое же впечатление, как и подарок в 25 тысяч гульденов, переданный ему миссией. Король признал за городом право взымать налоги и нанимать войска, против чего тщетно протестовал из Берлина курфюрст, обосновывая свою точку зрения тем, что Кенигсберг принадлежит ему и поэтому не обладает ни финансовой, ни военной самостоятельностью. 14 июля Владислав с огромной свитой прибыл в Кенигсберг и был встречен очень дружелюбно. Бургомистр Кнайпхофа Шиммельпфенниг принял его и всю свиту в своём доме. В честь гостя университет показал оперу Симона Даха (либретто) и Генриха Альберта (музыка) „Клеомедес", первую оперную постановку в Кенигсберге. На мирных переговорах в Штумсдорфе Кенигсберг стремился получить признание в качестве договаривающейся стороны по образцу Данцига. Бранденбургские посланцы решительно воспротивились этому и добились того, что в мирном договоре не было учтено ни одного требования Кенигсберга. Это было очень важное решение. Вторая попытка придать Кенигсбергу статус свободного города наподобие Данцига вновь потерпела неудачу. Однако самостоятельная политика военных лет привела к возросшему самосознанию горожан, как по отношению к курфюрсту, так и по отношению к польскому королю. Это почувствовали оба. Сильнее стало и общественное сознание. И хотя ещё долго между тремя городами, равно как и между городами и их слободами существовали разногласия, основанные на защите своих мелких интересов, но всё же постепенно они осознавали, что все вместе составляют единый город. Этому способствовало и совместное возведение укреплений вокруг Кенигсберга. Эти укрепления на 200 лет определили топографическое развитие города.
Закладка укреплений началась еще в 1626 году, поскольку нейтралитет нейтралитетом - а война дело переменчивое. План первого вального укрепления – так называемый "идеальный план" – был разработан профессором математики Йоханном Штрауссом, учеником Кеплера, преподававшем в университете астрономию и архитектуру. Непосредственно руководил работами полковник граф Абрахам фон Дона (Abraham von Dohna), опытный дипломат, построивший и замок Шлобиттен. Его имя увековечено в существующей и ныне башне "Дона". Техническое руководство осуществлял землемер и архитектор курфюрста Конрад Бурк. Время высоких крепостных стен с проходами, башнями и воротами прошло. Новому духу соответствовала система бастионов – математически просчитанная структура из рвов, валов, брустверов и выступающих бастионов. Первое вальное укрепление состояло из валов и рвов и включало в себя 26 полных бастионов, 8 полубастионов и 8 ворот. Ворота были встроены в вальное сооружение, снабжены проходами, вторыми этажами и крышей со скатом. Укрепления имели длину в 15 километров и широкой дугой охватывали пригороды, сады, поля и луга. При строительстве было сделано много упрощений, противоречащих фортификационной науке того времени: допускалось соседство вала низкого профиля с валом высокого профиля, ров не имел регулирования уровня воды и был разной ширины, было принято решение отказаться от строительства более сложных укреплений (равелинов, флешей, редутов). Дело понятное - когда вокруг шастают вооруженные до зубов армии, приходится обходиться строительством упрощенного образца. И, конечно же, нет ничего более постоянного, чем временное ))
В ходе строительства через Прегель перекинули два новых шлагбаума, Голландский и Литовский. Они не только запирали на ночь реку, но служили важной составной частью таможенной границы, возведённой вокруг города управлением курфюрста. По отношению к кораблям и плотам охранники шлагбаумов имели примерно такие же обязанности, какие были у учётчиков, стоявших у ворот города, по отношению к повозкам и саням. Новые укрепления оказались слишком растянутыми для защиты: для этого потребовалось бы не менее 15 тысяч человек. Город не мог довести ни численность гарнизона, ни количество орудий до такой величины. Гарнизон Кёнигсберга в 1635 году составлял 5750 человек пехоты и 320 кавалерии. Из них на регулярной основе служили только 450 пехотинцев и 240 кавалеристов. По штату на один бастион полагалось 2 офицера, 100 рядовых и 200 резерва, то есть обслуживаться полностью могли только 19 бастионов. Первым комендантом крепости был полковник Подевильс, польский офицер, но он мог командовать только вверенным ему профессиональным личным составом, а управление ополчением могло осуществляться только через городскую администрацию.
Строительство укреплений проходило медленно и было трудноподъемным бременем для населения Кёнигсберга. К 1640 году работы были завершены только на половину и их стоимость превысила 62000 гульденов. Было решено отказаться от постройки укреплений на острове Ломзе из-за низкого топографического расположения местности.
Данное вальное укрепление просуществовало вплоть до середины 19 века, и за все это время ни разу не пригодилось ))))
Комментариев нет:
Отправить комментарий