Руководитель ордена носил с 1198 звание Магистр, то есть Мастер. Когда в течение 13-ого столетия высшим должностным лицам ордена в Германии, Пруссии и Ливонии присвоили звание Магистра, руководителя ордена начали называть "Magister Generalis" (Главный Магистр) или "Magister Hospitalis S. Mariae Theutonicorum" (Магистр Госпиталя Святой Марии Германской). На немецком языке этот титул всегда звучал "Hochmeister" (Великий Магистр).
Великому Магистру вменялись в обязанности контроль за соблюдением правил и законов и над общими потребностями ордена, руководство его деятельностью и внешнее представительство ордена. В частностях же обязанностей верховного руководителя сложно разобраться. К ним скорее можно приблизиться указанием на то, что лежало вне его служебных полномочий. Какие именно права не принадлежали магистру упоминалось уже в абзацах о генеральном капитуле, но стоит их привести вкратце здесь еще раз.
У Магистра не было законодательной власти; он мог назначать и смещать верховных сановников, магистров земель, некоторых ландкомтуров и кастеляна Штаркенберга только с согласия генерального капитула, исключая те случаи, когда он обнаруживал их тяжелые преступления во время инспекторских поездок; ему требовалось при расходах свыше 100 золотых безантов согласие 10 братьев, свыше 500 золотых безантов - генерального капитула; у него не было единоличного доступа к орденской казне; он мог уехать в поездку за море, до тех пор пока резиденция была в Акре, только с согласия капитула, затем, вплоть до переселения в Пруссию, только по призыву и с согласия ландмейстеров мог ехать через горы (Альпы). Установления о местопребывании Великого Магистра звучат странно, особенно в отношении путешествия через горы. Они в этой части, наверное, берут начало из требований к налаженному руководству орденом, которое было возможно только из Главного Дома, куда стекались все запросы, сообщения и т.д. Но поразительно, что руководитель ордена должен был вступать в провинцию ордена только с согласия подчиненных ему сановников.
Но самое сильное ограничение гроссмейстерских властных правомочий лежало в 2 неприметных, но по содержанию единогласных друг с другом распоряжениях правил и обычаев. Там сказано, после того, как перечислены касающиеся генерального капитула пункты: „Другие, более незначительные совещания, они должны иметь обыкновение производить с опытными братьями, имеющимися вокруг них; мелочи они также могут решать самостоятельно". А во второй формулировке: „о других делах и учреждениях он будет распоряжаться с советом fratres discreti (отдельных братьев)". Что это за учреждения и дела, не расшифровывается; под учреждениями, надо думать, понимают избрание ландкомтуров и комтуров. Также не определяется, кто принадлежит к fratres discreti и утверждались ли они в этом качестве Великим магистром или капитулом.
В общем и целом старые правила ордена демонстрируют стремление связать магистра во всех более важных делах степени священства согласием или советом генерального капитула и определенных сановников.
Изменение этой тенденции в более позднее время абсолютно невероятно при консервативном настрое ордена, скорее бережно сохраняющем древнее право, а также не подтверждается никакими фактами. Гохмейстерские властные полномочия скорее претерпевали, как далее будет показано показано, по крайней мере, в отношении замещения должностней, дальнейший ущерб. Только в финансовой деятельности руководитель ордена в Пруссии, кажется, достиг прав, выходящих далеко за рамки правил.
Совсем иным стало положение Великого Магистра с перенесением резиденции в Пруссию. С этого момента он стал для братьев ордена еще и руководителем могущественного государства. Это, естественно, должно было сильно повлиять на авторитет и на весомость его слова также во внутренних делах ордена, даже если это изменение малозаметно внешне в общем праве. Положение магистра как князя было установлено, конечно, еще гораздо раньше знаменитой императорской буллой марта 1226, передавшей ему ту же юрисдикцию и власть, что "Имперские князья в своей стране имеют."
(продолжение следует)
Великому Магистру вменялись в обязанности контроль за соблюдением правил и законов и над общими потребностями ордена, руководство его деятельностью и внешнее представительство ордена. В частностях же обязанностей верховного руководителя сложно разобраться. К ним скорее можно приблизиться указанием на то, что лежало вне его служебных полномочий. Какие именно права не принадлежали магистру упоминалось уже в абзацах о генеральном капитуле, но стоит их привести вкратце здесь еще раз.
У Магистра не было законодательной власти; он мог назначать и смещать верховных сановников, магистров земель, некоторых ландкомтуров и кастеляна Штаркенберга только с согласия генерального капитула, исключая те случаи, когда он обнаруживал их тяжелые преступления во время инспекторских поездок; ему требовалось при расходах свыше 100 золотых безантов согласие 10 братьев, свыше 500 золотых безантов - генерального капитула; у него не было единоличного доступа к орденской казне; он мог уехать в поездку за море, до тех пор пока резиденция была в Акре, только с согласия капитула, затем, вплоть до переселения в Пруссию, только по призыву и с согласия ландмейстеров мог ехать через горы (Альпы). Установления о местопребывании Великого Магистра звучат странно, особенно в отношении путешествия через горы. Они в этой части, наверное, берут начало из требований к налаженному руководству орденом, которое было возможно только из Главного Дома, куда стекались все запросы, сообщения и т.д. Но поразительно, что руководитель ордена должен был вступать в провинцию ордена только с согласия подчиненных ему сановников.
Но самое сильное ограничение гроссмейстерских властных правомочий лежало в 2 неприметных, но по содержанию единогласных друг с другом распоряжениях правил и обычаев. Там сказано, после того, как перечислены касающиеся генерального капитула пункты: „Другие, более незначительные совещания, они должны иметь обыкновение производить с опытными братьями, имеющимися вокруг них; мелочи они также могут решать самостоятельно". А во второй формулировке: „о других делах и учреждениях он будет распоряжаться с советом fratres discreti (отдельных братьев)". Что это за учреждения и дела, не расшифровывается; под учреждениями, надо думать, понимают избрание ландкомтуров и комтуров. Также не определяется, кто принадлежит к fratres discreti и утверждались ли они в этом качестве Великим магистром или капитулом.
В общем и целом старые правила ордена демонстрируют стремление связать магистра во всех более важных делах степени священства согласием или советом генерального капитула и определенных сановников.
Изменение этой тенденции в более позднее время абсолютно невероятно при консервативном настрое ордена, скорее бережно сохраняющем древнее право, а также не подтверждается никакими фактами. Гохмейстерские властные полномочия скорее претерпевали, как далее будет показано показано, по крайней мере, в отношении замещения должностней, дальнейший ущерб. Только в финансовой деятельности руководитель ордена в Пруссии, кажется, достиг прав, выходящих далеко за рамки правил.
Совсем иным стало положение Великого Магистра с перенесением резиденции в Пруссию. С этого момента он стал для братьев ордена еще и руководителем могущественного государства. Это, естественно, должно было сильно повлиять на авторитет и на весомость его слова также во внутренних делах ордена, даже если это изменение малозаметно внешне в общем праве. Положение магистра как князя было установлено, конечно, еще гораздо раньше знаменитой императорской буллой марта 1226, передавшей ему ту же юрисдикцию и власть, что "Имперские князья в своей стране имеют."
(продолжение следует)
Комментариев нет:
Отправить комментарий