Форма правления орденом с провинциальной организацией не была строго монархической: высшая инстанция - это генеральный капитул; исполнительная власть принадлежит высшим сановникам, в Тевтонском ордене - Великому магистру; поставленным им советникам и сотрудникам по различным сторонам деятельности, называемым в Тевтонском ордене Großgebietiger. Следовательно, генеральный капитул, Великий магистр и высшие сановники образуют круг высших учреждений ордена.
1. Генеральный капитул.
Генеральный капитул, чаще назывемый позже Великим Капитулом, организовывался по образцу Тамплиеров. Это привело в итоге, с правовой точки зрения, вероятно, к тяжелейшему недостатку. В монастыре аббат мог созывать всех братьев в любое время на капитул и обсуждать с ними значительные и мелкие вопросы Дома. Для ордена, братья которого жили рассеяно на большом пространстве, это было невозможно. Цистерцианцы, монастыри которых были связаны друг с другом, внесли на этот счет усовершенствование, введя наряду с капитулами отдельных аббатств генеральный капитул, за которым оставлялись только самые важные дела ордена и к которому привлекались лишь немногие представители всего ордена. Тамплиеры должны были бы последовать этому образцу, когда окончательно придали своему ордену провинциальную организацию. В действительности, однако, они оставили за своим генеральным капитулом так много прав и обязанностей, что этот капитул должен был созываться слишком часто, а именно каждый год, и вследствие этого представительство отдаленно расположенных провинций было просто невозможно.
Тевтонский орден следовал, как уже сказано, образцу Тамплиеров. Он оставил за своим генеральным капитулом огромный круг обязанностей, которые можно разделить на 5 групп.
Капитул обладал, прежде всего, и исключительно, правом издания законов для всего ордена. Это право было всеобъемлющим, так как законы могли издаваться не только secundum legem (в развитие уже существующих законов) и praeter legem (для случаев, которые законом не урегулированы), но и contra legem, которыми уже действующее право исправлялось и расширялось, создавалось новое и упразднялось старое.
В отношении последнего пункта права капитула выходили далеко за рамки сегодняшнего орденского права, так как он мог сам упразднять пункты правил в силу уже упомянутой папской буллы от 9 февраля 1244, если они не несли никакого воспитательного или духовного значения.
Генеральный капитул, во-вторых, оставлял за собой всякое сокращение или увеличение экономической субстанции ордена, касающееся продажи имущества, дарений, займов на сумму больше чем 500 золотых безантов. Это установление было большей частью хорошим и правильным. Для Великого магистра и ландмейстеров, которые несколько десятилетий спустя играли роль регентов в политической системе, оно во многих случаях не только препятствовало действиям, но и делало их прямо невозможными.
Третьим значительным правом капитула было назначение и снятие высших должностных лиц ордена, включая магистра. К этим должностным лицам принадлежали ландмейстеры, ландкомтуры южных баллей Армения и Ахайя, Апулия и Сицилия, Испания и Австрия и кастелян Штаркенберга.
Само принятие в члены ордена с вечным обетом, рыцарей, священников, сержантов оставалось за генеральным капитулом как четвертое значительное право, снова полностью опираясь на уставы старых монастырей. В них у закона была высокая ценность, так как каждый член капитула мог проверить достоинства и пригодность кандидата; в широко разбросанном ордене, напротив, генеральный капитул не мог составить собственное мнение.
Как пятое право принадлежал генеральному капитулу контроль за исполнением служебных обязанностей гохмейстером. Капитул мог вызывать его и даже приостанавливать после трехкратного напрасного вызова исполнение тем обязанностей, а также должен было давать свое согласие, если Великий магистр хотел ехать за море. При каких именно обстоятельствах магистр мог вызываться капитулом, не устанавливалось. Это показывает, что мы находимся пока в совершенно чуждом правовом поле.
При таком круге обязанностей генерального капитула существовала насущная необходимость созывать его очень часто. Относительно этого придерживались постановления Тамплиеров и предписывали: „Каждый год генеральный капитул должен собираться к празднику Крестовоздвижения".
Так как было невообразимо созвать всех братьев в качестве капитула, как это происходило в монастырях, далее постановлялось: „К этому капитулу должно пригласить комтуров Армении и Кипра, а также тех, кого магистр найдет хорошим пригласить".
Решение вопроса членства в капитуле не было дурно само по себе. Конечно, абсолютно неограниченное кассационное право магистра могло вести к злоупотреблениям. Но, как только орден распространился по Западу, сразу возникли большие проблемы, так как тамошние дома были практически исключены из находящегося пока на Востоке высшего орденского руководства. Вопреки этой, наверняка осознанной проблеме, не предпринималось никаких попыток, до тех пор пока Великие магистры имели резиденцию на Востоке, изменить устав капитула. Как ни странно, это не было сделано и позже, хотя после падения комтурий в Армении и Кипре преобразование было просто необходимо. Консервативный, почтительный образ мыслей ордена заходил так далеко, что только при магистре Зигфриде фон Фейхтвангене было принято: „Мы постановляем, что магистр созывает капитул по обычаю ордена в Святой Земле каждый год к дню Святого Креста в главном Доме".
Кого нужно приглашать на капитул, не говорит ни этот, ни какой-либо из более поздних изданных в средневековье законов ордена. Как ни странно, был создан при Зигфриде фон Фейхтвангене с обновлением устава генерального капитула еще один капитул, который соответствовал по составу более позднему "модернизированному" генеральному капитулу. Он опредбыл установлен следующим образом: „Магистр должен созывать каждые 6 лет на Филиппа и Якова в главном доме капитул. На него должны прибыть сановники от Германии, Пруссии и Ливонии, каждый с 2 полезными им братьями, и ландкомтуры Австрии, Боцена и Вельшсланда, каждый с братом". Этот капитул должен был назначать инспекторов, которые должны были проверять капитул, а также исполнение служебных обязанностей его членами, включая Великого магистра и сообщать результаты капитулу для принятия решения. Повод к принятию этого закона неизвестен. Также о его назначении можно строить только предположения. Хотели ли лишить права надзора над магистром генеральный капитул, в котором, вероятно, простые братья ордена имели место и голос, и передать его собранию, к которому принадлежали только в более высоких должностях провереные и опытные братья?
Также не ясно, почему наряду с 3 ландмейстерами должны быть приглашены именно только 3 упомянутых ландкомтура и никакие другие. Практически, однако, путь к правильно организованному генеральному капитулу был открыт этим "узким" капитулом. С накоплением опыта все провинции пришли к заложенной этим законом в орденское право практике выносить только самые важные и всеобщие вопросы ордена на повестку дня генерального капитула, собирать его самое большее раз в 6 лет и собирать на него только высших должностных лиц ордена и представителей всех провинций или групп провинций. Следовательно, в отношении времени заседания узкий капитул ордена был хорошо рассчитан, в отношении же представительства все еще сохранялись значительные проблемы, так как, например, маленькая баллея Эч выдвигала 2 членов капитула, а совокупность 12 больших немецких баллей была представлена только тремя.
Однако, по этому пути не пошли пока дальше, пожалуй, из пиетета перед старыми обычаями.
Упомянутые естественные ограничения круга обязанностей генерального капитула легко могли вести к безмолвному аннулированию некоторых пунктов и вместе с тем к руководствованию нормами обычного права. Это, видимо, и случилось фактически. Насколько далеко это зашло, требует основательного исследования. У Гохмейстера в Пруссии была своя, очень богато субсидируемая касса, которая являлась настоящей казной. Он часто изымал из нее очень большие суммы, без того чтобы согласие капитула требовалось. Это было, наверное, так же часто против государственных интересов оглашать финансовые трансакции „в большой колокол". У ландмейстеров, кажется, случилось нечто подобное. Однако, мы находим документы о продажах недвижимости, заключенные ландкомтурами, и даже комтурами, общий настрой которых делает предыдущее согласие генерального капитула маловероятным. То же самое касается принятия братьев, по крайней мере, в области управляемой Дойчмейстером. Эти пункты тоже пока ждут дополнительного исследования. Обычное право не означало понижения орденской дисциплины. Но лучше было бы, вероятно, вместо обычного права создать писаное право.
У генерального капитула ордена была собственная печать. Изображена на ней Мария с младенцем в поясном портрете и с надписью: „S Hospitalis Sancte Marie". Печать капитула хранилась с особенными предосторожностями: она должна была лежать под замком из 3 различных ключей, которые должны были храниться у Великого магистра, Великого комтура и Казначея. Если один из троих отсутствовал, то должен был вручить свой ключ одному из капитула по своему выбору.
1. Генеральный капитул.
Генеральный капитул, чаще назывемый позже Великим Капитулом, организовывался по образцу Тамплиеров. Это привело в итоге, с правовой точки зрения, вероятно, к тяжелейшему недостатку. В монастыре аббат мог созывать всех братьев в любое время на капитул и обсуждать с ними значительные и мелкие вопросы Дома. Для ордена, братья которого жили рассеяно на большом пространстве, это было невозможно. Цистерцианцы, монастыри которых были связаны друг с другом, внесли на этот счет усовершенствование, введя наряду с капитулами отдельных аббатств генеральный капитул, за которым оставлялись только самые важные дела ордена и к которому привлекались лишь немногие представители всего ордена. Тамплиеры должны были бы последовать этому образцу, когда окончательно придали своему ордену провинциальную организацию. В действительности, однако, они оставили за своим генеральным капитулом так много прав и обязанностей, что этот капитул должен был созываться слишком часто, а именно каждый год, и вследствие этого представительство отдаленно расположенных провинций было просто невозможно.
Тевтонский орден следовал, как уже сказано, образцу Тамплиеров. Он оставил за своим генеральным капитулом огромный круг обязанностей, которые можно разделить на 5 групп.
Капитул обладал, прежде всего, и исключительно, правом издания законов для всего ордена. Это право было всеобъемлющим, так как законы могли издаваться не только secundum legem (в развитие уже существующих законов) и praeter legem (для случаев, которые законом не урегулированы), но и contra legem, которыми уже действующее право исправлялось и расширялось, создавалось новое и упразднялось старое.
В отношении последнего пункта права капитула выходили далеко за рамки сегодняшнего орденского права, так как он мог сам упразднять пункты правил в силу уже упомянутой папской буллы от 9 февраля 1244, если они не несли никакого воспитательного или духовного значения.
Генеральный капитул, во-вторых, оставлял за собой всякое сокращение или увеличение экономической субстанции ордена, касающееся продажи имущества, дарений, займов на сумму больше чем 500 золотых безантов. Это установление было большей частью хорошим и правильным. Для Великого магистра и ландмейстеров, которые несколько десятилетий спустя играли роль регентов в политической системе, оно во многих случаях не только препятствовало действиям, но и делало их прямо невозможными.
Третьим значительным правом капитула было назначение и снятие высших должностных лиц ордена, включая магистра. К этим должностным лицам принадлежали ландмейстеры, ландкомтуры южных баллей Армения и Ахайя, Апулия и Сицилия, Испания и Австрия и кастелян Штаркенберга.
Само принятие в члены ордена с вечным обетом, рыцарей, священников, сержантов оставалось за генеральным капитулом как четвертое значительное право, снова полностью опираясь на уставы старых монастырей. В них у закона была высокая ценность, так как каждый член капитула мог проверить достоинства и пригодность кандидата; в широко разбросанном ордене, напротив, генеральный капитул не мог составить собственное мнение.
Как пятое право принадлежал генеральному капитулу контроль за исполнением служебных обязанностей гохмейстером. Капитул мог вызывать его и даже приостанавливать после трехкратного напрасного вызова исполнение тем обязанностей, а также должен было давать свое согласие, если Великий магистр хотел ехать за море. При каких именно обстоятельствах магистр мог вызываться капитулом, не устанавливалось. Это показывает, что мы находимся пока в совершенно чуждом правовом поле.
При таком круге обязанностей генерального капитула существовала насущная необходимость созывать его очень часто. Относительно этого придерживались постановления Тамплиеров и предписывали: „Каждый год генеральный капитул должен собираться к празднику Крестовоздвижения".
Так как было невообразимо созвать всех братьев в качестве капитула, как это происходило в монастырях, далее постановлялось: „К этому капитулу должно пригласить комтуров Армении и Кипра, а также тех, кого магистр найдет хорошим пригласить".
Решение вопроса членства в капитуле не было дурно само по себе. Конечно, абсолютно неограниченное кассационное право магистра могло вести к злоупотреблениям. Но, как только орден распространился по Западу, сразу возникли большие проблемы, так как тамошние дома были практически исключены из находящегося пока на Востоке высшего орденского руководства. Вопреки этой, наверняка осознанной проблеме, не предпринималось никаких попыток, до тех пор пока Великие магистры имели резиденцию на Востоке, изменить устав капитула. Как ни странно, это не было сделано и позже, хотя после падения комтурий в Армении и Кипре преобразование было просто необходимо. Консервативный, почтительный образ мыслей ордена заходил так далеко, что только при магистре Зигфриде фон Фейхтвангене было принято: „Мы постановляем, что магистр созывает капитул по обычаю ордена в Святой Земле каждый год к дню Святого Креста в главном Доме".
Кого нужно приглашать на капитул, не говорит ни этот, ни какой-либо из более поздних изданных в средневековье законов ордена. Как ни странно, был создан при Зигфриде фон Фейхтвангене с обновлением устава генерального капитула еще один капитул, который соответствовал по составу более позднему "модернизированному" генеральному капитулу. Он опредбыл установлен следующим образом: „Магистр должен созывать каждые 6 лет на Филиппа и Якова в главном доме капитул. На него должны прибыть сановники от Германии, Пруссии и Ливонии, каждый с 2 полезными им братьями, и ландкомтуры Австрии, Боцена и Вельшсланда, каждый с братом". Этот капитул должен был назначать инспекторов, которые должны были проверять капитул, а также исполнение служебных обязанностей его членами, включая Великого магистра и сообщать результаты капитулу для принятия решения. Повод к принятию этого закона неизвестен. Также о его назначении можно строить только предположения. Хотели ли лишить права надзора над магистром генеральный капитул, в котором, вероятно, простые братья ордена имели место и голос, и передать его собранию, к которому принадлежали только в более высоких должностях провереные и опытные братья?
Также не ясно, почему наряду с 3 ландмейстерами должны быть приглашены именно только 3 упомянутых ландкомтура и никакие другие. Практически, однако, путь к правильно организованному генеральному капитулу был открыт этим "узким" капитулом. С накоплением опыта все провинции пришли к заложенной этим законом в орденское право практике выносить только самые важные и всеобщие вопросы ордена на повестку дня генерального капитула, собирать его самое большее раз в 6 лет и собирать на него только высших должностных лиц ордена и представителей всех провинций или групп провинций. Следовательно, в отношении времени заседания узкий капитул ордена был хорошо рассчитан, в отношении же представительства все еще сохранялись значительные проблемы, так как, например, маленькая баллея Эч выдвигала 2 членов капитула, а совокупность 12 больших немецких баллей была представлена только тремя.
Однако, по этому пути не пошли пока дальше, пожалуй, из пиетета перед старыми обычаями.
Упомянутые естественные ограничения круга обязанностей генерального капитула легко могли вести к безмолвному аннулированию некоторых пунктов и вместе с тем к руководствованию нормами обычного права. Это, видимо, и случилось фактически. Насколько далеко это зашло, требует основательного исследования. У Гохмейстера в Пруссии была своя, очень богато субсидируемая касса, которая являлась настоящей казной. Он часто изымал из нее очень большие суммы, без того чтобы согласие капитула требовалось. Это было, наверное, так же часто против государственных интересов оглашать финансовые трансакции „в большой колокол". У ландмейстеров, кажется, случилось нечто подобное. Однако, мы находим документы о продажах недвижимости, заключенные ландкомтурами, и даже комтурами, общий настрой которых делает предыдущее согласие генерального капитула маловероятным. То же самое касается принятия братьев, по крайней мере, в области управляемой Дойчмейстером. Эти пункты тоже пока ждут дополнительного исследования. Обычное право не означало понижения орденской дисциплины. Но лучше было бы, вероятно, вместо обычного права создать писаное право.
У генерального капитула ордена была собственная печать. Изображена на ней Мария с младенцем в поясном портрете и с надписью: „S Hospitalis Sancte Marie". Печать капитула хранилась с особенными предосторожностями: она должна была лежать под замком из 3 различных ключей, которые должны были храниться у Великого магистра, Великого комтура и Казначея. Если один из троих отсутствовал, то должен был вручить свой ключ одному из капитула по своему выбору.
Комментариев нет:
Отправить комментарий