Антропоморфное изображение Сауле неопределенно, более важной является ее поездка по каменному или серебряному холму в колеснице с медными колесами, которую тянут огненные кони, которые никогда не устают, никогда не потеют и никогда не останавливаются на пути. Вечером она моет своих лошадей в море, после чего сидит на вершине холма, держа золотые вожжи, или спускается в яблоневый сад, на девяти колесницах, запряженных сотней жеребцов. Она также плывет в золотой лодке, или сама является лодкой, которая опускается в море. Шар заходящего Солнца живописно изображается как погружающаяся корона, или кольцо, или красное яблоко, падающее с дерева в воду. Падающее яблоко вызывает плач Солнца, а красные ягоды на холмах - ее слезы. Солнечный шар - также кувшин или ковш, так как свет солнца мыслился жидкой субстанцией. Вечером дочери Сауле моют кувшин в море и исчезают в воде. Дочери могли обозначать солнечный свет, излучаемый в сумерках и на рассвете, и, возможно, были связаны с утренними и вечерними звездами. Во время праздника середины лета 24 июня, восходящее солнце представлялось украшенным венком сплетенным из красных цветков папоротника, и она “танцевала на серебряном холме в серебряных сапожках”. В песнях Сауле "катится", "качается", "прыгает". У латвийских солярных песен есть рефрен līgo (līgot значит "качаться") или rotā (от rotāt - "катиться”, "прыгать”). В искусстве солнце изображено как кольцо, колесо, круг, круг с лучами, цветочная розетка или маргаритка (на литовском языке называемая saulutė - “солнышко” или ratilas - "колесо"), цветок Солнца. Динамичная энергия солнца, регулярность ее ежедневной поездки, ее влияние на жизнь зелени и на человеческое счастье были великим источником вдохновения для бесчисленных образцов древней балтийской поэзии и балтийских произведений искусства. Весна и праздники середины лета (нынешние Пасха и День Святого Иоанна) были праздниками радости, восстановления природы, во время которых солнечная символика играла центральную роль. Жизнь крестьянина подразумевала регулярно повторяющуюся молитву к Сауле на восходе солнца и на закате, поскольку все полевые работы полностью зависели от благословения солнца. Молитвы к Сауле должны были произноситься с непокрытой головой.
Менуо или Менесс, Лунный бог, был очень тесно связан с Сауле. Как периодическое появление солнца, так и исчезновение месяца и его возобновление в виде молодой луны приносили благосостояние, свет и здоровье. Все еще считается, что цветы должны быть посеяны или при новой или при полной луне. Молитвы были особенно полезными к молодой луне. Лунный бог (мужского пола) носил мантию звездной ночи и перевозился серыми лошадьми. Часто он бывает в серебряных воротах замка Сауле, ухаживая за ее дочерями (в латвийской мифологии); он даже женился непосредственно
на Сауле, но будучи непостоянным, влюбился в Аушрине (на литовском языке “утренняя звезда”); это возмутило Сауле, и бог грома Перкунас разрубил его надвое (литовская мифология). Он наконец женился на ткачихе звездного покрывала, и во время подсчета звезд нашел, что они все были там, кроме Аусеклис (“утренняя звезда” на латышском). Прусская мифология знает другого бога света, который в источниках шестнадцатого столетия появляется как Swayxtix или Suaixtis, который на современном литовском будет Žvaigždys, от žvaigždė - “звезда".
Кальвайтис, небесный кузнец, кует у конца вод или в небе кольцо или корону Рассвета и серебряные пояса с золотыми стременами для сыновей Диеваса. Каждое утро он кует новое солнце (“кольцо”, “корону”), Когда он кует в облаках, серебряные брызги падают вниз водой. В балтийской мифологии Kalvaitis или Kalvelis фигура, подобная Гефесту у греков, Велунду у скандинавов, и Ильмаринену в финской мифологии. Его молот был гигантским; в 1431 Иероним Пражский, миссионер в Литве, отметил, что литовцы почитали не только солнце, но также и железный молот редкой величины, с помощью которого солнце, как говорили, было освобождено из заключения.
Перкунас, бог грома, повелитель воздуха, является решительным человеком с медной бородой, держащим топор в одной руке. Он пересекает небо с большим шумом в пламенной двухколесной колеснице, возимой козлом. Когда слышат гром, пословица говорит, “Бог едет - колеса высекают огонь”. Его замок находится на высоком холме (в небе). Перкунас очень справедливый, но беспокойный и нетерпеливый; он - великий враг злых духов, чертей, и несправедливых или злых людей. Он ищет черта и бьет в него молнией. Он бросает свой топор в злых людей или мечет стрелы молний в их дома. Он не терпит лгунов, воров, или эгоистичных и тщеславных людей. Дерево или камень, которые были поражены молнией, дают защиту от злых духов и вылечивают болезни, особенно зубную боль, лихорадку и страх. Каменные топоры, спущенные с неба Перкунасом, обладают специфической половой мощью. Их все еще называют “ядрами Перкунаса”. (Каменные или бронзовые топоры, "боевые топоры", часто украшались в доисторическое время зигзагами, символом молнии, и кругами, символами солнца. Миниатюрные топоры из бронзы носили как амулеты до последних эпох доисторического периода). Перкунас также очищает Землю, изгоняя злых зимних духов. Первый гром весной приводит землю в действие; трава начинает быстрее расти, зерна пускают корни, деревья одеваются зеленью.
В дополнение к лошади и козлу, бык, олень и лебедь тоже были символами сексуальной, приносящей жизнь, мощи, но особо значимую роль в сексуальной сфере играл уж, неядовитая зеленая змея, по-литовски Žaltys-Залтис. Это было благословением - иметь ужа-Залтиса в доме, под кроватью или в каком-то углу, или даже на почетном месте за столом. Он, как думали, приносил счастье и процветание, гарантировал урожайность почвы и прибавление семьи. Столкновение со змеей предрекало брак или рождение. Это мистически одаренное существо известно литовскому фольклору как “страж богов”. Залтис любим Солнцем, и убить его - преступление. “Вид мертвого ужа заставляет Солнце плакать”, говорит пословица. Само название для "змеи" на литовском языке, gyvatė, показывает ассоциации с gyvybė, gyvata - "жизнью", "жизнеспособностью". Другим таинственным, приносящим богатство существом, известным из ранних источников, а также из фольклора, является Aitvaras. У него иногда голова Залтиса и длинный хвост, который испускает свет, когда он летит по воздуху. Иногда он - золотой петух.
Балты были большими поклонниками огня. Lituani sacrum colebat ignem eumque perpetuum appellabat. (Литовцы почитают огонь священным, постоянно взывая к нему). Огонь был священным и вечным. У племен были официальные святилища на высоких холмах и на речных берегах, где огонь сохранялся, подпитываемый жрецами, и в каждом доме был священный очаг, в котором никогда не гасился огонь. Только один раз в год, накануне праздника середины лета, его символически гасили, и затем разжигали снова. Огонь был богиней, которая требовала жертвоприношений. Она была питаема и тщательно охраняема и прикрываема на ночь матерью семейства. Латыши называют это пламя “матерью огня” uguns māte; на литовском языке это - Gabija (от глагола gaubti - “защищать”); в прусском Panike - “маленький огонь”. Огонь был очищающей стихией и символом счастья. Легенды гласят, что огонь был передан на землю Перкунасом в шторм, или что он был принесен птицей, обычно ласточкой, которая сожгла себя, неся пламя.
Здесь не хватит места, чтобы представить более подробно все “incredibilia” (суеверия), замеченные христианскими миссионерами на Балтийских землях, или изобразить народные верования, которые все еще живут в фольклоре в удивительно чистом виде, возвращающем нас к седой древности; но я надеюсь, что читатель из этого короткого обзора получил общее впечатление об их характере. Религия балтов честно сохранила основные элементы древней истории, которые тесно связывают ее с ранними зафиксированными религиями индоевропейских народов, особенно индо-иранских, как заметно по культу мертвых, ритуалу похорон, излечению от неба и воздушного божества, а так же культов солнца, змеи, лошади, воды и огня; и в то же самое время, все это остается верным для крестьянского восприятия реального мира и богатого природного окружения, удерживая его в глубоком почитании живой земли - лесов, деревьев и цветов - и его близких отношениях с животными и птицами. В разговоре о доисторическом наследии Балтов мы прежде всего имеем в виду древнюю религию, которая воплощается в космической и лирической концепции мира современных литовцев и латышей, и постоянно вдохновляет их поэтов, живописцев и музыкантов.
Необходимое примечание - книга Марии Гимбутас увидела свет в 1963 году, поэтому "современные" литовцы и латыши являются в лучшем случае бабушками и дедушками современных нам.
Менуо или Менесс, Лунный бог, был очень тесно связан с Сауле. Как периодическое появление солнца, так и исчезновение месяца и его возобновление в виде молодой луны приносили благосостояние, свет и здоровье. Все еще считается, что цветы должны быть посеяны или при новой или при полной луне. Молитвы были особенно полезными к молодой луне. Лунный бог (мужского пола) носил мантию звездной ночи и перевозился серыми лошадьми. Часто он бывает в серебряных воротах замка Сауле, ухаживая за ее дочерями (в латвийской мифологии); он даже женился непосредственно
на Сауле, но будучи непостоянным, влюбился в Аушрине (на литовском языке “утренняя звезда”); это возмутило Сауле, и бог грома Перкунас разрубил его надвое (литовская мифология). Он наконец женился на ткачихе звездного покрывала, и во время подсчета звезд нашел, что они все были там, кроме Аусеклис (“утренняя звезда” на латышском). Прусская мифология знает другого бога света, который в источниках шестнадцатого столетия появляется как Swayxtix или Suaixtis, который на современном литовском будет Žvaigždys, от žvaigždė - “звезда".
Кальвайтис, небесный кузнец, кует у конца вод или в небе кольцо или корону Рассвета и серебряные пояса с золотыми стременами для сыновей Диеваса. Каждое утро он кует новое солнце (“кольцо”, “корону”), Когда он кует в облаках, серебряные брызги падают вниз водой. В балтийской мифологии Kalvaitis или Kalvelis фигура, подобная Гефесту у греков, Велунду у скандинавов, и Ильмаринену в финской мифологии. Его молот был гигантским; в 1431 Иероним Пражский, миссионер в Литве, отметил, что литовцы почитали не только солнце, но также и железный молот редкой величины, с помощью которого солнце, как говорили, было освобождено из заключения.
Перкунас, бог грома, повелитель воздуха, является решительным человеком с медной бородой, держащим топор в одной руке. Он пересекает небо с большим шумом в пламенной двухколесной колеснице, возимой козлом. Когда слышат гром, пословица говорит, “Бог едет - колеса высекают огонь”. Его замок находится на высоком холме (в небе). Перкунас очень справедливый, но беспокойный и нетерпеливый; он - великий враг злых духов, чертей, и несправедливых или злых людей. Он ищет черта и бьет в него молнией. Он бросает свой топор в злых людей или мечет стрелы молний в их дома. Он не терпит лгунов, воров, или эгоистичных и тщеславных людей. Дерево или камень, которые были поражены молнией, дают защиту от злых духов и вылечивают болезни, особенно зубную боль, лихорадку и страх. Каменные топоры, спущенные с неба Перкунасом, обладают специфической половой мощью. Их все еще называют “ядрами Перкунаса”. (Каменные или бронзовые топоры, "боевые топоры", часто украшались в доисторическое время зигзагами, символом молнии, и кругами, символами солнца. Миниатюрные топоры из бронзы носили как амулеты до последних эпох доисторического периода). Перкунас также очищает Землю, изгоняя злых зимних духов. Первый гром весной приводит землю в действие; трава начинает быстрее расти, зерна пускают корни, деревья одеваются зеленью.
В дополнение к лошади и козлу, бык, олень и лебедь тоже были символами сексуальной, приносящей жизнь, мощи, но особо значимую роль в сексуальной сфере играл уж, неядовитая зеленая змея, по-литовски Žaltys-Залтис. Это было благословением - иметь ужа-Залтиса в доме, под кроватью или в каком-то углу, или даже на почетном месте за столом. Он, как думали, приносил счастье и процветание, гарантировал урожайность почвы и прибавление семьи. Столкновение со змеей предрекало брак или рождение. Это мистически одаренное существо известно литовскому фольклору как “страж богов”. Залтис любим Солнцем, и убить его - преступление. “Вид мертвого ужа заставляет Солнце плакать”, говорит пословица. Само название для "змеи" на литовском языке, gyvatė, показывает ассоциации с gyvybė, gyvata - "жизнью", "жизнеспособностью". Другим таинственным, приносящим богатство существом, известным из ранних источников, а также из фольклора, является Aitvaras. У него иногда голова Залтиса и длинный хвост, который испускает свет, когда он летит по воздуху. Иногда он - золотой петух.
Балты были большими поклонниками огня. Lituani sacrum colebat ignem eumque perpetuum appellabat. (Литовцы почитают огонь священным, постоянно взывая к нему). Огонь был священным и вечным. У племен были официальные святилища на высоких холмах и на речных берегах, где огонь сохранялся, подпитываемый жрецами, и в каждом доме был священный очаг, в котором никогда не гасился огонь. Только один раз в год, накануне праздника середины лета, его символически гасили, и затем разжигали снова. Огонь был богиней, которая требовала жертвоприношений. Она была питаема и тщательно охраняема и прикрываема на ночь матерью семейства. Латыши называют это пламя “матерью огня” uguns māte; на литовском языке это - Gabija (от глагола gaubti - “защищать”); в прусском Panike - “маленький огонь”. Огонь был очищающей стихией и символом счастья. Легенды гласят, что огонь был передан на землю Перкунасом в шторм, или что он был принесен птицей, обычно ласточкой, которая сожгла себя, неся пламя.
Здесь не хватит места, чтобы представить более подробно все “incredibilia” (суеверия), замеченные христианскими миссионерами на Балтийских землях, или изобразить народные верования, которые все еще живут в фольклоре в удивительно чистом виде, возвращающем нас к седой древности; но я надеюсь, что читатель из этого короткого обзора получил общее впечатление об их характере. Религия балтов честно сохранила основные элементы древней истории, которые тесно связывают ее с ранними зафиксированными религиями индоевропейских народов, особенно индо-иранских, как заметно по культу мертвых, ритуалу похорон, излечению от неба и воздушного божества, а так же культов солнца, змеи, лошади, воды и огня; и в то же самое время, все это остается верным для крестьянского восприятия реального мира и богатого природного окружения, удерживая его в глубоком почитании живой земли - лесов, деревьев и цветов - и его близких отношениях с животными и птицами. В разговоре о доисторическом наследии Балтов мы прежде всего имеем в виду древнюю религию, которая воплощается в космической и лирической концепции мира современных литовцев и латышей, и постоянно вдохновляет их поэтов, живописцев и музыкантов.
Необходимое примечание - книга Марии Гимбутас увидела свет в 1963 году, поэтому "современные" литовцы и латыши являются в лучшем случае бабушками и дедушками современных нам.
Комментариев нет:
Отправить комментарий