Надо заметить, что и помимо лиц, окончивших университеты, сословный состав чиновников был шире, чем это указывалось в приведенных статьях устава. Так, например, питомцы воспитательных домов, как указывалось в 54-й статье устава, «определяемые к письменным делам в подведомственные сим домам заведения... по получении классного звания могут поступить в какую-либо другую службу».
Мы не располагаем общими данными о сословном составе чиновников, однако сведения о чиновниках, привлекавшихся к уголовной ответственности за должностные преступления, дают некоторое представление об этом. Так, за 19 лет, с 1841 по 1859 г., было привлечено к ответственности за должностные преступления палатами уголовного суда и «равными им местами» 78 496 чиновников, принадлежащих к самым низшим классам— от XIV до VIII *. По сословной принадлежности они подразделялись на следующие группы (в %):
потомственные дворяне .... 17,3
дети личных дворян..... 18,0
» духовенства...... 3,4
» купечества...... 7,4
» разночинцев...... 53,9
Проанализируем указанные группы, точнее, некоторые из них. Потомственное дворянство можно подразделить на две части: первая—это чиновники, выслужившиеся из канцелярских служителей и получившие потомственное дворянство (в некоторых случаях это могли быть и их дети); вторая — дети поместных дворян. Надо заметить, что поместное дворянство, как правило, начинало службу в армии офицерами, а затем уже переходило на гражданскую либо, в редких случаях получив высшее образование, вступало на гражданскую службу опять-таки не с низших чинов.
Вообще, особенно в начале века, гражданская служба у дворян не считалась почетной. Так, автор книги, посвященной столетию государственной канцелярии, по этому поводу писал: «В понятиях того времени гражданская служба вообще не пользовалась особенным сочувствием, клички «приказный», «чернильная душа», «крапивное семя» и т. п., бывшие в общем употреблении со времени Сумарокова и Фонвизина, наглядно свидетельствовали о пренебрежительном отношении к людям, которым, однако, вверялись важные государственные дела. Для дворянина вступление в ряды чиновников считалось даже неуместным, и взгляд этот поддерживался иногда указаниями высших правительственных лиц».
Говоря о дворянах-помещиках, служивших в Нижнем Новгороде в середине прошлого века, один из чиновников, В. И. Глориантов, писал: «Все они служили управляющими, председателями или же советниками, т. е. начальниками отделений, большая часть из них служила только ради одного почета и получения чинов и орденов». Следовательно, одна часть потомственных дворян была служилая, вторую представляли собою дворяне-помещики, либо служившие по выборам от дворянства, либо занимавшие те или иные крупные посты. В низших чинах их было не много.
* «Суду уголовной палаты предавались в преступлении должностей: 1) чиновники, служащие в общем составе губернского управления; 2) чиновники, состоящие в особенных управлениях по губерниям: в таможенном, соляном, почтовом, лесном... 3) чиновники, состоящие в составе правительствующего Сената и министерских департаментов; 4) канцелярские служители и разного рода нижние чины, состоявшие в гражданской службе; 5) волостные головы и прочие лица волостного и сельского управления» («Свод законов Российской империи», т. 15, ч. II. СПб., 1857, ст. 630). Последние две категории, естественно, в число указанных лиц не входили.
Личными дворянами были дети чиновников, они представляли собою потомственную чиновничью касту во втором, а в некоторых случаях и в третьем поколении. Если учесть, что среди потомственных дворян имеется известное число детей чиновников, то общее их число составит более 20%. Остальная часть чиновников — около 65% — являлись таковыми в первом поколении.
Таким образом, процент потомственного чиновничества, составлявшего особую касту, равнялся примерно 25.
К разночинцам относились дети канцелярских служителей, не имевших классного чина, и других мелких служащих, а также представители различных податных сословий, которые до закона 1827 г. имели право поступать на государственную службу, составляя четвертый разряд канцелярских служителей. Надо заметить, что хотя процент разночинцев равнялся тоже 65, но фактически он был большим, так как к их числу мы можем отнести детей духовенства и купцов, порвавших со своим сословием. Надо иметь в виду, что это не означало господства разночинской идеологии среди чиновников. Фактическая или юридическая принадлежность к разночинцам отнюдь об этом не говорила, наоборот, это была наиболее верноподданная категория.
Другая категория чиновников, привлекавшихся к ответственности по должностным преступлениям, судилась в уголовных департаментах Сената *. Следовательно, как правило, чины VIII—V классов — коллежские асессоры, надворные коллежские и статские советники — судились в Сенате. Лица же IV—II классов привлекались к суду в редчайших случаях.
Число чиновников, привлеченных Сенатом за те же 19 лет, составляло 13 481 человек. По принадлежности к сословиям они распределялись следующим образом (в%):
потомственные дворяне . . . . 19,6
дети личных дворян. .. .. 40,3
» духовенства..... 6,2
» купцов....... 8,3
» разночинцев...... 25,6
Из анализа этих данных видно, что процент личных дворян, т. е. потомственных чиновников, значительно возрастает. С другой стороны, резко уменьшается число разночинцев. Это свидетельствует о том, что многие чиновники из этой категории не достигали чинов VIII—V классов.
Приведенные показатели сословного состава чиновников середины XIX в. являются единственными, которыми мы располагаем, однако, как отмечалось в источниковедческом обзоре, их нельзя считать абсолютно точными, особенно для чиновников, судившихся уголовными департаментами Сената, имея в виду их относительно небольшое число.
Для конца века имеются данные о проценте потомственного дворянства среди различных категорий чиновничества. Так, в материалах Особого совещания по делам дворянского сословия, хранящихся в фонде Канцелярии Министерства внутренних дел по делам дворянства, содержатся опубликованные А. П. Корелиным указанные выше данные. На основе данных о 101 513 чиновниках различных рангов устанавливается, что среди чинов первых четырех классов потомственных дворян (по происхождению) было 71,5%, V—VIII классов — 37,9 и IX—XIV — 22,3% . Надо иметь в виду, что далеко не все дворяне являлись потомственными помещиками, как об этом свидетельствует анализ имущественного положения чинов первых четырех классов.
* Согласно существовавшему законодательству, «суду Правительствующего Сената предаются: 1) сенаторы; 2) обер-прокуроры; 3) директора министерских департаментов и канцелярий; 4) губернаторы; 5) губернские предводители дворянства и исправляющие их должность; 6) председатели палат и председательствующие во всех других равных палатам местах по губерниям и областям; также советники главных управлений Сибирских и областные тамошние начальники; 7) губернские и областные прокуроры; 8) муфтии и «кади-эскер»» («Свод законов Российской империи», т. 15, ч. И. СПб.. 1857, ст. 632).
Мы не располагаем общими данными о сословном составе чиновников, однако сведения о чиновниках, привлекавшихся к уголовной ответственности за должностные преступления, дают некоторое представление об этом. Так, за 19 лет, с 1841 по 1859 г., было привлечено к ответственности за должностные преступления палатами уголовного суда и «равными им местами» 78 496 чиновников, принадлежащих к самым низшим классам— от XIV до VIII *. По сословной принадлежности они подразделялись на следующие группы (в %):
потомственные дворяне .... 17,3
дети личных дворян..... 18,0
» духовенства...... 3,4
» купечества...... 7,4
» разночинцев...... 53,9
Проанализируем указанные группы, точнее, некоторые из них. Потомственное дворянство можно подразделить на две части: первая—это чиновники, выслужившиеся из канцелярских служителей и получившие потомственное дворянство (в некоторых случаях это могли быть и их дети); вторая — дети поместных дворян. Надо заметить, что поместное дворянство, как правило, начинало службу в армии офицерами, а затем уже переходило на гражданскую либо, в редких случаях получив высшее образование, вступало на гражданскую службу опять-таки не с низших чинов.
Вообще, особенно в начале века, гражданская служба у дворян не считалась почетной. Так, автор книги, посвященной столетию государственной канцелярии, по этому поводу писал: «В понятиях того времени гражданская служба вообще не пользовалась особенным сочувствием, клички «приказный», «чернильная душа», «крапивное семя» и т. п., бывшие в общем употреблении со времени Сумарокова и Фонвизина, наглядно свидетельствовали о пренебрежительном отношении к людям, которым, однако, вверялись важные государственные дела. Для дворянина вступление в ряды чиновников считалось даже неуместным, и взгляд этот поддерживался иногда указаниями высших правительственных лиц».
Говоря о дворянах-помещиках, служивших в Нижнем Новгороде в середине прошлого века, один из чиновников, В. И. Глориантов, писал: «Все они служили управляющими, председателями или же советниками, т. е. начальниками отделений, большая часть из них служила только ради одного почета и получения чинов и орденов». Следовательно, одна часть потомственных дворян была служилая, вторую представляли собою дворяне-помещики, либо служившие по выборам от дворянства, либо занимавшие те или иные крупные посты. В низших чинах их было не много.
* «Суду уголовной палаты предавались в преступлении должностей: 1) чиновники, служащие в общем составе губернского управления; 2) чиновники, состоящие в особенных управлениях по губерниям: в таможенном, соляном, почтовом, лесном... 3) чиновники, состоящие в составе правительствующего Сената и министерских департаментов; 4) канцелярские служители и разного рода нижние чины, состоявшие в гражданской службе; 5) волостные головы и прочие лица волостного и сельского управления» («Свод законов Российской империи», т. 15, ч. II. СПб., 1857, ст. 630). Последние две категории, естественно, в число указанных лиц не входили.
Личными дворянами были дети чиновников, они представляли собою потомственную чиновничью касту во втором, а в некоторых случаях и в третьем поколении. Если учесть, что среди потомственных дворян имеется известное число детей чиновников, то общее их число составит более 20%. Остальная часть чиновников — около 65% — являлись таковыми в первом поколении.
Таким образом, процент потомственного чиновничества, составлявшего особую касту, равнялся примерно 25.
К разночинцам относились дети канцелярских служителей, не имевших классного чина, и других мелких служащих, а также представители различных податных сословий, которые до закона 1827 г. имели право поступать на государственную службу, составляя четвертый разряд канцелярских служителей. Надо заметить, что хотя процент разночинцев равнялся тоже 65, но фактически он был большим, так как к их числу мы можем отнести детей духовенства и купцов, порвавших со своим сословием. Надо иметь в виду, что это не означало господства разночинской идеологии среди чиновников. Фактическая или юридическая принадлежность к разночинцам отнюдь об этом не говорила, наоборот, это была наиболее верноподданная категория.
Другая категория чиновников, привлекавшихся к ответственности по должностным преступлениям, судилась в уголовных департаментах Сената *. Следовательно, как правило, чины VIII—V классов — коллежские асессоры, надворные коллежские и статские советники — судились в Сенате. Лица же IV—II классов привлекались к суду в редчайших случаях.
Число чиновников, привлеченных Сенатом за те же 19 лет, составляло 13 481 человек. По принадлежности к сословиям они распределялись следующим образом (в%):
потомственные дворяне . . . . 19,6
дети личных дворян. .. .. 40,3
» духовенства..... 6,2
» купцов....... 8,3
» разночинцев...... 25,6
Из анализа этих данных видно, что процент личных дворян, т. е. потомственных чиновников, значительно возрастает. С другой стороны, резко уменьшается число разночинцев. Это свидетельствует о том, что многие чиновники из этой категории не достигали чинов VIII—V классов.
Приведенные показатели сословного состава чиновников середины XIX в. являются единственными, которыми мы располагаем, однако, как отмечалось в источниковедческом обзоре, их нельзя считать абсолютно точными, особенно для чиновников, судившихся уголовными департаментами Сената, имея в виду их относительно небольшое число.
Для конца века имеются данные о проценте потомственного дворянства среди различных категорий чиновничества. Так, в материалах Особого совещания по делам дворянского сословия, хранящихся в фонде Канцелярии Министерства внутренних дел по делам дворянства, содержатся опубликованные А. П. Корелиным указанные выше данные. На основе данных о 101 513 чиновниках различных рангов устанавливается, что среди чинов первых четырех классов потомственных дворян (по происхождению) было 71,5%, V—VIII классов — 37,9 и IX—XIV — 22,3% . Надо иметь в виду, что далеко не все дворяне являлись потомственными помещиками, как об этом свидетельствует анализ имущественного положения чинов первых четырех классов.
* Согласно существовавшему законодательству, «суду Правительствующего Сената предаются: 1) сенаторы; 2) обер-прокуроры; 3) директора министерских департаментов и канцелярий; 4) губернаторы; 5) губернские предводители дворянства и исправляющие их должность; 6) председатели палат и председательствующие во всех других равных палатам местах по губерниям и областям; также советники главных управлений Сибирских и областные тамошние начальники; 7) губернские и областные прокуроры; 8) муфтии и «кади-эскер»» («Свод законов Российской империи», т. 15, ч. И. СПб.. 1857, ст. 632).
Комментариев нет:
Отправить комментарий