По Кирикову.
XIV—XVII вв.
Исторических сведений о занятиях населения тундры в XIV—XVII вв. немного. В одном из источников, а именно в писцовой книге Пустозерской волости, сказано, что в 1575 г. в этой волости было 144 двора, в которых жило «русаков и пермяков» 282 человека (по-видимому, показаны только взрослые люди, с которых брали оброк. В самом Пустозерске было 52 двора и в волости — 92). На следующий год прибавилось еще 47 дворов с 69 людьми. Но своих угодий и ловищ у них не было, и жили они тем, что нанимались к старожилам. Оброк со старожилов был положен в совокупности 80 рублей, а с еще не обжившихся, новоприбылых — 5 рублей. Кроме того, пустозерцы должны были отдавать в казну каждую десятую семгу.
Наряду с русскими и пермяками в Пустозерской волости жило 49 ненцев. Жили они в чумах, охотились на зверей в тундрах и притундровых лесах и пасли оленей, принадлежавших пустозерцам. Дань с них была положена 90 белых песцов. Платили дань и приуральские ненцы. С них было положено брать 240 соболей. На морские острова, входившие в Пустозерское воеводство, приходили двиняне, устюжане и пинежане. Они промышляли моржей и должны были отдавать в казну каждый десятый клык от добытых зверей.
Население Кольского полуострова также добывало средства существования охотой, рыбной ловлей и зверобойным промыслом. В грамоте Ивана Грозного, пожалованной в 1556 г. Печенгскому монастырю, упоминался, кроме того, и «морской вымет», если из моря... «в тех губах (Пазрекской, Печенгской, Мотоцкой, Урской, Лицкой, Навдемской. — Кириков) выкинет морем кита или моржа, или какого иного зверя».
XVIII в. — первая половина XIX в.
Из наземных промысловых животных, населявших тундру, наибольшее значение в XVIII в. имели песцы и северные олени. Среди песцов попадались и голубые, но их было мало и встречались они не везде. Например, на п-oве Канине голубых песцов не было.
Югорские ясачные ненцы, кочевавшие между Печорой и Уралом, сообщили (в 1707 г.) в наказе для Екатерининской законодательной комиссии важные сведения о своем быте. К Пустозерокому острогу было приписано 437 ненцев, владевших луком, к Усть-Цылемской слободке — 104 и к Ижемской — 142. В 1707 г. ясачный оклад с пустозерских ненцев был увеличен до трех белых песцов с лука (с человека, умевшего им владеть). Ненцы просили сбавить ясак до одного песца. Кроме песцов и оленей, они добывали лисиц, медведей, гусей, белых куропаток и ловили рыбу, а жившие у морского побережья охотились еще и на моржей.
Морской зверобойный промысел имел большое значение у русских поморов. Жители Кольского полуострова и онежцы промышляли морского зверя отчасти на Новой Земле, но больше — на Груманте (о-в Шпицберген); иногда добирались до Гренландии. Мезенцы же ходили на п-ов Канин и на Новую Землю.
На Груманте и на о-ве Медвежьем поморы добывали моржей, белух, морских зайцев, нерп, лысунов и белых медведей. По Мурманскому берегу моржей было мало, и здесь добывались главным образом серка, нерпа, морские зайцы и тевяки. В 40-х годах XIX в. лучшие промыслы морского зверя были около Югорского Шара, где часто попадались стада моржей в несколько сот, а иногда и в несколько тысяч голов. В море около Груманта и о-ва Медвежьего часто бывали киты. Заходили они но множестве и в Кольский залив. Жители г. Колы ловили их, обметывая церемонными исподами. В рыбных промыслах особенно большое значение имела семга. В реках по Мурманскому берегу ее ловили главным образом с весны до Ильина дня (до середины июля), а в peках, впадающих в Белое море, — с. августа по октябрь. Гольцов (Salvelinus sp.) ловили изредка на Мурманском берегу и помногу - на Новой Земле. В горах на Груманте промышлялись голубые песцы и олени.
Вторая половина XIX в. — первое тридцатилетие XX в.
Главными занятиями населения в это время были оленеводство, охотничий промысел и рыбная ловля. Оленеводство страдало от сибирской язвы, поражавшей стада приблизительно через каждые 10 лет. Много оленей погибало и в зимы с необычно высоким снежным покровом.
Жители тундры охотились за песцами, дикими оленями, горностаями, зайцами, лисицами и волками. Иногда убивали и медведей, заходивших в тундру. Население лесотундры, кроме того, добывало понемногу белок и куниц. Добывали они и птицу — гусей, уток и особенно много белых куропаток. В 1925 г. в одном только Усть-Усинском районе было закуплено около 800 тыс. куропаток. Численность некоторых видов, особенно зайца-беляка, иногда резко колебалась. В отдельные годы беляков было так много, что один охотник налавливал их до 600—800 штук в год. Очень сильно изменялся и налет белых куропаток, прикочевывавших в лесотундру на зимовку. В 20-х годах бывали зимы, когда один охотник добывал до 10 тыс. куропаток. В среднем же жители, например, с. Петрупь. (на р. Усе) ловили в год около. 2 тыс. куропаток на человека. Местные жители употребляли мясо куропаток вместо хлеба и на подкорм рогатого скота.
Основу рыбного промысла составляла ловля семги.
Второе тридцатилетие XX в.
Природные угодья тундры и лесотундры и теперь еще мало изменены людьми, за исключением окрестностей городов и поселков. Поэтому изменения в распространении и численности промысловых животных, происходившие во втором тридцатилетии XX в., были связаны главным образом с резкими отклонениями от обычного хода сезонных периодических явлений, с инфекционными болезнями, с чрезмерным истреблением животных или, наоборот, с их защитой и охраной.
В рассматриваемое время наибольшее значение в промысле зверей занимал песец. Это побудило исследовать размещение песца с большей обстоятельностью, чем прежде. Оказалось, что в Большеземельской и Малоземельской тундрах находится около 30 тыс. песцовых нор, пригодных для вывода потомства; плотность их размещения уменьшается с севера па юг. На северной окраине тундры, от 69°40' до 69°, на 1000 га было насчитано 4,7 нор; южнее, между 69 и 68°,— 2,9 нор, и в южных кустарничковых тундрах, между 68 и 67° — 1,7 нор. Такое размещение объясняется тем, что в северной тундре больше возвышенных, пригодных для норения песца мест и угодий, предпочитаемых леммингами, и меньше его врагов — волков и лисиц. Однако наибольшее число выводков песца приходится на Европейском Севере на среднюю полосу тундры, а не на самую северную. Некоторое противоречие этих данных объясняется, может быть, тем, что число выводков не вполне пропорционально числу нор. Известно, что песцы предпринимают большие перекочевки. Особенно большие перекочевки, захватывавшие значительную часть населения песцов, наблюдались в годы, когда их численность была велика, а пищи не хватало. Такими годами в Большеземельской и Малоземельской тундрах были 1937, 1947 и 1956 гг. Десятилетний промежуток между большими перекочевками был отмечен и в первом тридцатилетии XX в. (1917-1927 гг.). Численность населения песцов оставалась в рассматриваемый период приблизительно такой же, как и в начале столетия; в 1956—1958 гг. добыча песцов в Европейской части СССР колебалась от 11 до 19 тыс в год. Ареал же песца за три этих десятилетия несколько уменьшился, и южная граница его норения отступила к северу.
Одновременно с этим происходило продвижение к северу лисицы, выводки ее были обнаружены на самом побережье Баренцева моря. Зимой же лисица стала заходить до берегов Карского моря. Далеко в глубь лесотундры и тундры проник за эти годы и лось. Летом лоси, спасаясь от гнуса, переходят через Большеземельскую и Малоземельскую тундры и выходят к морскому побережью, где ветры отгоняют насекомых. Зимой же сохатые откочевывают в лесотундру и в северную тайгу. Распространение и численность северного оленя продолжали сокращаться. В Канинской, Малоземельской и Большеземельской тундрах северных оленей уже не стало, за исключением небольшого участка у Чешской губы. В лесотундре они сохранялись лишь кое-где, например в верхнем течении р. Пеши.
Самой многочисленной из промысловых птиц европейской тундры и лесотундры была белая куропатка. Плотность ее населения велика. В Тиманской тундре весной 1938 г. плотнее всего были заселены участки кочковатой тундры с зарослями ивняка — там встречалось около 30 гнезд на 1 км2; на кочковатой тундре с зарослями ерника насчитывалось около 25 гнезд на 1 км2.
Белые куропатки добываются главным образом в тех местах, где они скапливаются зимой при перекочевках. В тундре на п-ове Канине к таким местам относятся, например, долины рек Губистой, Двойника, Костылихи, Жемчужной, а в Тиманской тундре — долины рек Вельпы, Икчи, Великой и Волонги. Особенно же много белых куропаток в зарослях ивняка по долинам р. Усы и р. Печоры. Численность налетающих зимой белых куропаток колебалась так же сильно, как и в предыдущем столетии и в начале XX в. Зимой 1942/43 г., например, в долинах верхнего течения р. Усы и ее притока р. Кось-Ю каждый из жителей, занимавшийся ловлей этих птиц, добывал в среднем около 1000 штук за зиму. Массовое скопление белых куропаток было обнаружено в марте 1948 г. в пойме Печоры. В 50-х же годах численность их резко сократилась. Так, в Архангельской области и в Коми АССР за зиму 1954/55 г. было заготовлено 39 372 белых куропатки, — примерно в 20 раз меньше, чем в одном только Усть-Усинском рaйоне в 1925 г., а в долинах р. Кось-Ю и верхнего течения р. Усы зимой 1959/60 г. их было добыто приблизительно в 10 раз меньше, чем зимой 1942/43 г. Численность других тетеревиных птиц, встречающихся в лесотундре ( глухарь, рябчик, тетерев), также резко понизилась в 50-е годы, и их стало здесь мало.
XIV—XVII вв.
Исторических сведений о занятиях населения тундры в XIV—XVII вв. немного. В одном из источников, а именно в писцовой книге Пустозерской волости, сказано, что в 1575 г. в этой волости было 144 двора, в которых жило «русаков и пермяков» 282 человека (по-видимому, показаны только взрослые люди, с которых брали оброк. В самом Пустозерске было 52 двора и в волости — 92). На следующий год прибавилось еще 47 дворов с 69 людьми. Но своих угодий и ловищ у них не было, и жили они тем, что нанимались к старожилам. Оброк со старожилов был положен в совокупности 80 рублей, а с еще не обжившихся, новоприбылых — 5 рублей. Кроме того, пустозерцы должны были отдавать в казну каждую десятую семгу.
Наряду с русскими и пермяками в Пустозерской волости жило 49 ненцев. Жили они в чумах, охотились на зверей в тундрах и притундровых лесах и пасли оленей, принадлежавших пустозерцам. Дань с них была положена 90 белых песцов. Платили дань и приуральские ненцы. С них было положено брать 240 соболей. На морские острова, входившие в Пустозерское воеводство, приходили двиняне, устюжане и пинежане. Они промышляли моржей и должны были отдавать в казну каждый десятый клык от добытых зверей.
Население Кольского полуострова также добывало средства существования охотой, рыбной ловлей и зверобойным промыслом. В грамоте Ивана Грозного, пожалованной в 1556 г. Печенгскому монастырю, упоминался, кроме того, и «морской вымет», если из моря... «в тех губах (Пазрекской, Печенгской, Мотоцкой, Урской, Лицкой, Навдемской. — Кириков) выкинет морем кита или моржа, или какого иного зверя».
XVIII в. — первая половина XIX в.
Из наземных промысловых животных, населявших тундру, наибольшее значение в XVIII в. имели песцы и северные олени. Среди песцов попадались и голубые, но их было мало и встречались они не везде. Например, на п-oве Канине голубых песцов не было.
Югорские ясачные ненцы, кочевавшие между Печорой и Уралом, сообщили (в 1707 г.) в наказе для Екатерининской законодательной комиссии важные сведения о своем быте. К Пустозерокому острогу было приписано 437 ненцев, владевших луком, к Усть-Цылемской слободке — 104 и к Ижемской — 142. В 1707 г. ясачный оклад с пустозерских ненцев был увеличен до трех белых песцов с лука (с человека, умевшего им владеть). Ненцы просили сбавить ясак до одного песца. Кроме песцов и оленей, они добывали лисиц, медведей, гусей, белых куропаток и ловили рыбу, а жившие у морского побережья охотились еще и на моржей.
Морской зверобойный промысел имел большое значение у русских поморов. Жители Кольского полуострова и онежцы промышляли морского зверя отчасти на Новой Земле, но больше — на Груманте (о-в Шпицберген); иногда добирались до Гренландии. Мезенцы же ходили на п-ов Канин и на Новую Землю.
На Груманте и на о-ве Медвежьем поморы добывали моржей, белух, морских зайцев, нерп, лысунов и белых медведей. По Мурманскому берегу моржей было мало, и здесь добывались главным образом серка, нерпа, морские зайцы и тевяки. В 40-х годах XIX в. лучшие промыслы морского зверя были около Югорского Шара, где часто попадались стада моржей в несколько сот, а иногда и в несколько тысяч голов. В море около Груманта и о-ва Медвежьего часто бывали киты. Заходили они но множестве и в Кольский залив. Жители г. Колы ловили их, обметывая церемонными исподами. В рыбных промыслах особенно большое значение имела семга. В реках по Мурманскому берегу ее ловили главным образом с весны до Ильина дня (до середины июля), а в peках, впадающих в Белое море, — с. августа по октябрь. Гольцов (Salvelinus sp.) ловили изредка на Мурманском берегу и помногу - на Новой Земле. В горах на Груманте промышлялись голубые песцы и олени.
Вторая половина XIX в. — первое тридцатилетие XX в.
Главными занятиями населения в это время были оленеводство, охотничий промысел и рыбная ловля. Оленеводство страдало от сибирской язвы, поражавшей стада приблизительно через каждые 10 лет. Много оленей погибало и в зимы с необычно высоким снежным покровом.
Жители тундры охотились за песцами, дикими оленями, горностаями, зайцами, лисицами и волками. Иногда убивали и медведей, заходивших в тундру. Население лесотундры, кроме того, добывало понемногу белок и куниц. Добывали они и птицу — гусей, уток и особенно много белых куропаток. В 1925 г. в одном только Усть-Усинском районе было закуплено около 800 тыс. куропаток. Численность некоторых видов, особенно зайца-беляка, иногда резко колебалась. В отдельные годы беляков было так много, что один охотник налавливал их до 600—800 штук в год. Очень сильно изменялся и налет белых куропаток, прикочевывавших в лесотундру на зимовку. В 20-х годах бывали зимы, когда один охотник добывал до 10 тыс. куропаток. В среднем же жители, например, с. Петрупь. (на р. Усе) ловили в год около. 2 тыс. куропаток на человека. Местные жители употребляли мясо куропаток вместо хлеба и на подкорм рогатого скота.
Основу рыбного промысла составляла ловля семги.
Второе тридцатилетие XX в.
Природные угодья тундры и лесотундры и теперь еще мало изменены людьми, за исключением окрестностей городов и поселков. Поэтому изменения в распространении и численности промысловых животных, происходившие во втором тридцатилетии XX в., были связаны главным образом с резкими отклонениями от обычного хода сезонных периодических явлений, с инфекционными болезнями, с чрезмерным истреблением животных или, наоборот, с их защитой и охраной.
В рассматриваемое время наибольшее значение в промысле зверей занимал песец. Это побудило исследовать размещение песца с большей обстоятельностью, чем прежде. Оказалось, что в Большеземельской и Малоземельской тундрах находится около 30 тыс. песцовых нор, пригодных для вывода потомства; плотность их размещения уменьшается с севера па юг. На северной окраине тундры, от 69°40' до 69°, на 1000 га было насчитано 4,7 нор; южнее, между 69 и 68°,— 2,9 нор, и в южных кустарничковых тундрах, между 68 и 67° — 1,7 нор. Такое размещение объясняется тем, что в северной тундре больше возвышенных, пригодных для норения песца мест и угодий, предпочитаемых леммингами, и меньше его врагов — волков и лисиц. Однако наибольшее число выводков песца приходится на Европейском Севере на среднюю полосу тундры, а не на самую северную. Некоторое противоречие этих данных объясняется, может быть, тем, что число выводков не вполне пропорционально числу нор. Известно, что песцы предпринимают большие перекочевки. Особенно большие перекочевки, захватывавшие значительную часть населения песцов, наблюдались в годы, когда их численность была велика, а пищи не хватало. Такими годами в Большеземельской и Малоземельской тундрах были 1937, 1947 и 1956 гг. Десятилетний промежуток между большими перекочевками был отмечен и в первом тридцатилетии XX в. (1917-1927 гг.). Численность населения песцов оставалась в рассматриваемый период приблизительно такой же, как и в начале столетия; в 1956—1958 гг. добыча песцов в Европейской части СССР колебалась от 11 до 19 тыс в год. Ареал же песца за три этих десятилетия несколько уменьшился, и южная граница его норения отступила к северу.
Одновременно с этим происходило продвижение к северу лисицы, выводки ее были обнаружены на самом побережье Баренцева моря. Зимой же лисица стала заходить до берегов Карского моря. Далеко в глубь лесотундры и тундры проник за эти годы и лось. Летом лоси, спасаясь от гнуса, переходят через Большеземельскую и Малоземельскую тундры и выходят к морскому побережью, где ветры отгоняют насекомых. Зимой же сохатые откочевывают в лесотундру и в северную тайгу. Распространение и численность северного оленя продолжали сокращаться. В Канинской, Малоземельской и Большеземельской тундрах северных оленей уже не стало, за исключением небольшого участка у Чешской губы. В лесотундре они сохранялись лишь кое-где, например в верхнем течении р. Пеши.
Самой многочисленной из промысловых птиц европейской тундры и лесотундры была белая куропатка. Плотность ее населения велика. В Тиманской тундре весной 1938 г. плотнее всего были заселены участки кочковатой тундры с зарослями ивняка — там встречалось около 30 гнезд на 1 км2; на кочковатой тундре с зарослями ерника насчитывалось около 25 гнезд на 1 км2.
Белые куропатки добываются главным образом в тех местах, где они скапливаются зимой при перекочевках. В тундре на п-ове Канине к таким местам относятся, например, долины рек Губистой, Двойника, Костылихи, Жемчужной, а в Тиманской тундре — долины рек Вельпы, Икчи, Великой и Волонги. Особенно же много белых куропаток в зарослях ивняка по долинам р. Усы и р. Печоры. Численность налетающих зимой белых куропаток колебалась так же сильно, как и в предыдущем столетии и в начале XX в. Зимой 1942/43 г., например, в долинах верхнего течения р. Усы и ее притока р. Кось-Ю каждый из жителей, занимавшийся ловлей этих птиц, добывал в среднем около 1000 штук за зиму. Массовое скопление белых куропаток было обнаружено в марте 1948 г. в пойме Печоры. В 50-х же годах численность их резко сократилась. Так, в Архангельской области и в Коми АССР за зиму 1954/55 г. было заготовлено 39 372 белых куропатки, — примерно в 20 раз меньше, чем в одном только Усть-Усинском рaйоне в 1925 г., а в долинах р. Кось-Ю и верхнего течения р. Усы зимой 1959/60 г. их было добыто приблизительно в 10 раз меньше, чем зимой 1942/43 г. Численность других тетеревиных птиц, встречающихся в лесотундре ( глухарь, рябчик, тетерев), также резко понизилась в 50-е годы, и их стало здесь мало.
Комментариев нет:
Отправить комментарий